Специфика публичной речи

Допуская, что не всем читателям этой книги довелось познакомиться с речами ораторов древности, мы позволим себе занять несколько страниц знаменитым спором о венке, который вошел в золотой фонд ораторского искусства. Этот диалог был приведен в сокращении и прокомментирован профессором Царскосельского лицея Н.Ф. Кошанским в его учебниках по теории и практике красноречия, выдержавших 11 изданий. В целом риторики Кошанского устарели, однако многие их положения при известном критическом переосмыслении действенны и сейчас. На эти моменты мы иногда будем обращать внимание по мере изложения материала книги.

Даже в письменном виде словесный бой двух величайших ораторов Греции показывает яркую речевую индивидуальность каждого из них.

Итак, выдержка из «Частной риторики» — «Спор о Золотом венке» с комментариями Н. Кошанского (даны мелким шрифтом).

«Эсхин — с прекрасным органом и величайшим даром не мог равнодушно видеть такого Оратора, каков Демосфен. Без него Эсхин был бы первый и по красноречию, и по влиянию на Республику: посему он искал всех средств погубить Демосфена. Наконец нашел случай после несчастной битвы Херонейской, которая повергла Грецию во власть Филиппа. Тогда Афиняне, страшась осады, решились возобновить стены. Демосфен подал совет, и ему было поручено исполнение. Но как сумма, для сего назначенная, была недостаточна, то он жертвовал собственным имуществом: и друг его Ктезифон предложил дать золотой венок Демосфену[15].

Народ принял предложение с восторгом, а Эсхин всею силою красноречия вооружился против Ктезифона как нарушителя трех законов:

1. Закон запрещал давать венки гражданам, прежде представления от них отчета. И сей случай падал на Демосфена. Следовательно, Ктезифон явно нарушил закон.

2. Закон повелевал, чтобы награда венком объявляема была в Сенате, а не в другом месте; а Ктезифон желал объявить сию награду в театре — второе нарушение.

3. В предложении сказано, что венок дается Демосфену за услуги Отечеству — Эсхин силится доказать (и это главная цель его и истинная причина всего дела), что Демосфен, кроме зла, ничего для Республики не сделал.

Обвинение начато за 4 года до смерти Филиппа; а суд производился в 6-й год царствования Александра — уже повелителя Азии.

Из всех стран Греции стекался народ к сему торжественному судопроизводству; и подлинно, это было зрелище необычайное!.. Два Величайших Оратора своего века, оба Министры, оба правители Республики, дыша друг к другу ненавистью и воспламеняясь личностями, восстали друг против друга! Знаменитость и важность дела, любопытство и ожидание бесчисленных граждан, и собственная польза каждого, побуждали их истощить свою силу Ораторства в сих двух речах — превосходнейшем памятнике греческого Красноречия в Судебном Роде. — Можно прибавить, что не одна слава Ораторов привлекала почти всю Грецию; многие думали, что здесь откроются тайные причины, сразившие Республику: а народ — и после событий — любит знать, от чего зависела судьба его, кто оправдал, кто во зло употребил его доверенность. Словом, это последняя жертва политике и славе Ораторов — характер Греков, равно страстных к великим делам и к великим талантам.