Внеречевое общение в жизни и в искусстве. Азбука молчания

Многовековая этическая установка на симметричность чело­веческого лица так прочна, что его эстетическая асимметричность даже сегодня воспринимается чуть ли ни сенсацией.

«Человек, между прочим, абсолютно несимметричен. Художни­ки попытались сложить в отдельные портреты две левые и две пра­вые половинки лин, а Гельмута Коля. Получились как бы два раз­ных человека: один приветливее, другой суровее реального канцле­ра» [ 16]. К изображению максимальной асимметричности лица на портрете как основному средству выражения характера, так за­интересовавшему немецких художников, классики мировой порт­ретной живописи стремились всегда. В этом проявилось главное в любом виде искусства: переоценка знака в своем собственном по­этическом контексте.

Иными словами, существуют два основные этапа на пути фор­мирования знака в структуре «художественного образа»:

1) переход конкретного объекта, явления, ситуации и т.д. в иной контекст, где происходит замена прямого смысла на иной — этический, а все перешедшее меняет свое прямое назначение и становится знаком;

2) переход знака в следующий контекст, где опять, уже второй раз, происходит замена этического предназначения на эстетическое. (В народном искусстве результат каждого такого перехода не окончателен, так как в новом содержании знака всегда содержатся признаки предыдущих этапов).

Манипуляции с портретом Г.Коля — это типичная модель вто­рого этапа. Асимметрия лица была подмечена как знак характера конкретной личности (этика). Этот знак перешел в иной контекст, и образовались два фотопортрета (эстетика), на которых каждый зритель может узнать канцлера Г.Коля. Но это уже его образ, о сте­пени художественности которого мы здесь судить не будем.

Кто сказал, что круг симметричен? Тот, кто навязал всем его точкам одну общую «симпатию» — точку центра. В реальности од­на и та же совокупность элементов одновременно быть симмет­ричной и асимметричной, разумеется, не может. Психологически по­местив, например, симметрию каких-то элементов в прошлое (т.е. ассоциативно позади себя), нам трудно сравнить ее с асимметрией тех же элементов, представшей перед нами в настоящий момент во внешнем пространстве. Еще более ясным это станет, когда мы не­сколько позднее рассмотрим специфику объектов прямого и кос­венного внимания.

Итак, симметричность в быту обычно ассоциирована с горизон­талью и понятиями «право», «лево». «Похоже, но не то же самое» (рис. 7).