Внеречевое общение в жизни и в искусстве. Азбука молчания

Окружающий младенца мир в реальности многомерен, но значение двух других измерений так мал, что индивидуальное про­странство ребенка можно представить как некоторое подобие вер­тикального цилиндра, внутри которого он находится и за пределы которого выйти не может.

Первое самостоятельное перемещение ползком... И вдруг — не­ожиданный полет вверх на руках взрослого. Так сверху приходит запрет на первое самостоятельное движение. Так приходит зна­ние того, что если раньше сверху располагались помощь и кормило, то теперь там же расположилась все вобравшая в себя власть. К это­му времени ребенок уже усвоил, что дискомфорт (темнота и затруд­ненное дыхание при лежании на животе, мокрые пеленки и т.п.) — это низ, а комфорт — это верх. Теперь же ему приходится убедиться в том, что из места, из которого приходит благо, является и сила, управляющая им.

Таким образом формируется связка — управление сверху есть благо. Далеко не всем из нас удается в зрелости переоценить это значение вертикали.

Благо даруется сверху, и несмышленыш продолжает униженно устремляться вверх в поисках разрешения всех своих проблем.

Всем известен детский жест поднятых над головой обеих рук: «возьми меня на руки, возьми меня к себе наверх!». Не напоминает ли он жест отчаянной мольбы у взрослых?

Кто не знает, как сразу же успокаивается чем-нибудь обиженный или испуганный ребенок, после того как его перемещают вверх, взяв на руки, и рыдает — оставленной внизу. Одной сотни повторений такой ситуации, как уже отмечалось, достаточно, чтобы окончатель­но и на всю жизнь подсознательно усвоить, что счастье — это дви­жение вверх, страдание — движение вниз. (Быть может поэтому мы называем «страдательным залогом» форму глагола, указываю­щую не на мучение, но на подчиненность?)

Все просьбы с этих пор всегда, всю жизнь будут устремлены вверх, а приказы — вниз. Включая и тот, о котором человек, ссыла­ясь на непреодолимое подчинение своему желанию, говорит: «Это выше меня!».

Известно, что многие жестовые движения — это незавершенные действия. Следует добавить, что множество из них — это действия, когда-то наполненные конкретными значениями, обретенными в младенчестве. Взрослые пользуются жестами своего детства в ри­туальном действии или в момент аффекта. Вертикально-инфантиль­ные жесты: поклоны, становление на колени, потупленный взор и близкий к нему по значению и по вектору взгляд исподлобья (т.е. жесты унижения) объединяет единое значение: «Я меньше тебя, я слабее тебя и прошу тебя о снисхождении» (т.е. о вниз схождении ко мне).