Этнопсихология

[65] Прекрасный пример неразрывной связи вербальной и невербальной коммуникации предоставляют результаты эмпирического исследования, проведенного в США. При общении на своем родном языке венесуэльцы оказывались на более близком расстоянии, чем японцы. Если же разговор испытуемых происходил на английском языке, то межкультурные различия практически полностью исчезали, а дистанция приближалась к принятой в американской культуре (средней между венесуэльской и японской) [Sussman, Rosenfeld, 1982].

[66] Паралингвистические (интонация, громкость голоса) и экстралингвистические (паузы) добавки, а также мимика, жесты, взгляды и многое другое.

[67] В русском литературном языке имеется около 20 общеупотребительных форм личных имен, а в разговорной речи выявлено не менее 80 экспрессивных суффиксов, используемых в именах.

[68] В этом отражается второе значение понятия высококонтекстная культура — культура, в которой невербальное поведение оказывается более значимым, чем вербальное.

[69] Впрочем, в последние годы и в самой Японии, и за ее пределами зрители оказались свидетелями целой серии телезрелиш, противоречащих всем канонамяпонской культуры: «мужчины (чаще всего это случалось с теми, кто потерпелфинансовое фиаско) всхлипывали, рыдали, ревели». Объяснения тому, что и «японцы тоже плачут», психологи ищут в произошедших на протяжении жизни последних поколений изменениях в системе семейного воспитания, когда влияние отцаиз-за его загруженности во многих семьях свелось к минимуму, а «для матери сын — некий драгоценный сосуд, которым надо любоваться» [Известия. 1998.7 августа. С. 11].

[70]Открытое выражение противоположных эмоций может даже составлять часть одного и того же контекста: «…на китайской свадьбе принято, чтобы родственники невесты выказывали свою потерю слезами, а родственники жениха свою радость — смехом»[Лич, 2001, с. 60].

Правда, среди близких японцы считают возможным «снять маски», дать волю чувству печали или радости.

[71] Британский психолог, изучая язык жестов во время кругосветного путешествия, установил, что на протяжении часового разговора финн прибегает к жестикуляции в среднем один раз, итальянец — 80 раз, француз — 120 раз, мексиканец — 180 раз [по: Лабунская, 1999].

[72] Еще один поразительный пример устойчивости символики жеста в разньг культурах отмечен Ю. М. Лотманом. По его мнению, инвариантным является значение подпирания подбородка: именно так изображается человек в состоянии выбора и в ритуальных фигурках африканского племени ндембу, и в «Мыслителе» О. Родена [Лотман, 1992а].