Введение в психологию

Для великих ученых XVII века научное познание психики как познание причин явлений имело в качестве непреложной предпо­сылки обращение к телесному устройству. Но представления об устройстве и функциях организма были крайне скудными и во многом фантастическими. Приверженцы нового направления, выступившие под девизом эмпирической психологии, ограничива­лись описанием ощущений, ассоциаций и т.д. как фактов внут­реннего опыта, забыв о родословной этих понятий. Они отринули веками царившее убеждение, будто психическая реальность про­изводится особой сущностью — душой, обратившись к законам1 и причинам, действующим в телесном, земном мире. Знание же об этих законах природы было почерпнуто не во внутреннем

27

опыте наблюдающего за собой сознания. Истинным источником являлся общественно-исторический опыт, обобщенный в научных теориях нового времени.

3. Зарождение От механики к физиологии. В начале XIX века психологии стали складываться новые подходы к психике, как науки Отныне не механика, а физиология стимулиро­вала рост психологического знания. Имея своим предметом особое природное тело, физиология превратила его в объект экспериментального изучения.

На первых порах руководящим для нее служило «анатомиче­ское начало». Функции (в том числе психические) исследовались под углом зрения их зависимости от строения органа, его анато­мии. Физиология переводила на язык опыта умозрительные, по­рой фантастические воззрения прежней эпохи.

Открытие рефлекторной дуги. Так, фантастическая по своей эмпирической фактуре рефлекторная схема Декарта нервной сис­темы оказалась правдоподобной благодаря открытию различий между чувствительными (сенсорными) и двигательными (мотор­ными) нервными путями, ведущими в спинной мозг.

Открытие принадлежало врачам и натуралистам - чеху И. Прохазке, французу Ф. Мажанди и англичанину Ч. Беллу. Оно позволило объяснить механизм связи нервов как «рефлекторную дугу», возбуждение одного плеча которой закономерно и неот­вратимо приводит в действие другое плечо, порождая мышечную реакцию.

Наряду с научным (для физиологии) и практическим (для медицины) это открытие имело важное методологическое значе­ние. Благодаря точным опытам оно доказывало зависимость функций организма, касающихся его поведения во внешней сре­де, от телесного субстрата, а не от сознания (или души) как осо­бой бестелесной сущности.

Закон «специфической энергии нервов». Второе направление, которое подрывало версию о бестелесной сущности сознания, сложилось при изучении органов чувств, их нервных окончаний. Какими бы стимулами на эти нервы ни действовать, они дают один и тот же специфический для каждого из них эффект. (На­пример, любое раздражение зрительного нерва вызывает у субъек­та ощущение вспышек света.)