|
Через переживание ее ребенок готов к религиозным чув-
ствам, гарантирующим преодоление этой дискретности. Не-
смотря на официально светский характер воспитания в на-
шей стране, в бытовом общении взрослых и детей раннего
возраста всегда находилось место для обсуждения проблем
бессмертия души. Думаю, что на такие вопросы четырехлет-
них детей:
- Я умру?
- Мама, и ты умрешь?
- Мы все-все умрем?
невозможно грубо материалистически однозначно сказать
«да», даже будучи убежденным атеистом. Независимое ощу-
щение своего Я, автономность возможны для ребенка ранне-
го возраста потому, что он уже может осознавать порядок
организации жизни, он может предвидеть на основе этого
порядка и закономерностей, ему известных, не только свою
активность, но и активность других людей по отношению к
нему самому. Этим порядком закреплено его место в системе
отношений, защищены границы его Я не только его собст-
венной силой, но и силой правил взаимодействия с другими,
найдены формы проявления Я-концепции, обозначены мно-
гие ее свойства.
При недостаточном решении задач развития в этом воз-
расте у ребенка формируются сомнение и стыд как формы
проявления Я-концепции, основанные на переживании слабо-
сти и незащищенности собственного Я.
Эти чувства очень мало изучены в детской психологии; как
писал Э.Эриксон, стыд предполагает полную обозримость
человека другими - его наготу, которая осознается. Весь мир
в это время против человека, от него хочется спрятаться. Со-
мнение же - брат стыда. Э.Эриксон связывает появление их с
телесными переживаниями - тело имеет переднюю и заднюю
части. Он пишет о том, что задняя сторона тела ребенка явля-
ется для него той неизвестной зоной, куда вторгаются другие
люди, ущемляющие автономию самого ребенка, обесцени-
вающие то, что происходит с ребенком. Хотелось бы доба-
вить, что сомнение и стыд основаны на утрате или недоразви-
443
тии самоконтроля, то есть идентификации с собственными
действиями. Формирующееся переживание дискретности жиз-
ни способствует тому, что вместо естественной диалогичности
в сознании ребенка появляется судья - то второе Я, которое
несет переживание дискретности, то есть неосуществимости,
статичности, фантомности
Ему, маленькому, уже открыта главная тайна его жизни
смерть, если она не будет дополнена другой тайной - любо
вью, жить будет очень невесело Он же еще такой маленький,
казалось, что только недавно научился бегать, говорить, а вот
уже требует самостоятельности, свободы, уединения и сосре-
доточения - своего, только его, места в мире, знает правила
проявления отношений между людьми и пытается ими поль-
зоваться. Ему уже тесен мир комнаты, он может сам отпра-
виться в далекое рискованное путешествие по квартире, по
дому, даже по улице. Он преодолел свое упрямство - с ним
можно договориться, он стал слышать другого человека. Так
наступает период, о котором говорят как о середине детства.
— 353 —
|