|
Наиболее полно ее агрессивность проявлялась по отношению к мужу. Временами она становилась неуемно расточительной, и это при том, что по натуре была экономной. В такие периоды она швыряла деньги налево и направо, причем покупала совершенно ненужные вещи, которые впоследствии выбрасывались. Когда муж неодобрительно высказывался по поводу её мотовства, она давала себе зарок, впредь так не поступать, но вскоре, не в силах устоять перед искушением, принималась за старое. Можно привести немало примеров ее злобного отношения к мужу, многое рассказать о ее зависимости и инертности; сексуальных откровениях, связанных с другими мужчинами; фригидности и чувстве неудовлетворенности. Она не могла позаботиться о своем ребенке, так как он ее раздражал. В процессе лечения она призналась, что у нее часто возникало желание его ударить, а порой и придушить. Психоаналитики определили, что крайняя форма покорности и послушания компенсировала скрытую ненависть и чувство неудовлетворенности, а фригидность служила своего рода искуплением вины перед мужем. Во время сеансов жертвенное отношение к жизни было поколеблено, что позволило пациентке разорвать неестественно затянувшуюся внутреннюю связь с родителями. С уверенностью можно сказать, что в этот час, в любой стране тысячи, если не миллионы домохозяек демонстрируют подобные примеры самоотречения и жертвенности[1]. [1]См. А. Майерсон. Неврозы у домохозяек. «Медицина и хирургия», март, 1918, а также упомянутую книгу того же автора. Мне бы очень не хотелось, чтобы те характерные примеры аскетизма и мученичества, которые лишь предваряют описание более серьезных клинических случаев, были восприняты читателем как курьезные и забавные истории. Проблема слишком актуальна, и все люди в той или иной степени подвержены тенденции самоуничтожения, скрытого под маской жертвенности; они как бы защищают себя от упреков или подозрений в излишней прагматичности. Тема настолько обширна, что пришлось бы потратить немало времени, припоминая все случаи «хронических самоубийств», которые незримо происходят с нашими друзьями, вовсе не считающими себя невротиками или психопатами и уж никак не претендующими на звание мучеников за веру. Поневоле припоминаются многочисленные примеры из жизни. Так, человек, делающий успешную карьеру и подающий боль шие надежды, по халатности сводит на нет свои шансы на очередное повышение по службе; бизнесмен, уверенно сколачивающий состояние, неожиданно для всех меняет сферу своей деятельности на менее продуктивную; мужественный человек без видимых причин падает духом и расписывается в собственной беспомощности; благородный и всеми уважаемый член общества совершает ряд экстравагантных поступков, противоречащих его социальному статусу. Один из тех, кто читал черновики этой книги, написал мне следующее письмо: «Не так давно мне довелось стать свидетелем неминуемого краха карьеры одного из самых блестящих и удачливых людей, которых я когда-либо знал. Этот случай фактического самоубийства полностью подтверждает Ваш основной тезис. В течение нескольких часов я пытался доказать ему, что его восприятие реальности искажено, и, если у него осталась хоть крупица здравого смысла, следует более трезво взглянуть на обстоятельства и не вести себя как типичный невротик, пытающийся противостоять реалиям жизни, вместо того чтобы смириться с ними... Такие случаи далеко не единичны; аналогичные [разрушительные] процессы в той или иной степени... свойственны каждому человеку и, как правило, скрыты от глаз жертвы, ее друзей и лечащего врача». — 69 —
|