|
И теперь, уже тоже оттуда, уже будучи убит (S'm Kill'd), открывает все. Лаэрт Искать недалеко. Ты умерщвлен, и нет тебе спасенья. Всей жизни у тебя на полчаса. Улики пред тобой. Рапира эта Отравлена и с голым острием. Я гибну сам за подлость и не встану. Нет королевы. Больше не могу... Всему король, король всему виновник! Едва ли можно было вообразить, что в обстановке реальной трагедии может быть с такой потрясающей силой показано потустороннее вмешательство. Невозможно представить себе положения, более реального и вместе более мистического в одно и то же время: здесь действие явно переступает межу, отделяющую смерть от жизни, свешивается на грань, это есть сама смерть – последняя черта, отделяющая жизнь от загробного, на этой черте происходит действие. Здесь взят момент невероятный: все эти люди – королева, Лаэрт – уже не здесь, они уже смертельно ранены, отравлены, в них нет жизни и на полчаса, они действуют здесь в удлиненную, растянутую, но именно в самую минуту смерти, умирания. Одно приближение к смерти создает отрешенность от мира и переносит душу за грань, а здесь взято состояние самой смерти, умирания: в минуту смерти, уже убитые, они делают свое посмертное дело. Гамлет особенно: пока у него еще нет намерения сейчас убить короля. Он уже убит 142*, в нем нет жизни и на полчаса (удар нанесен раньше), смерть уже началась, он уже в смерти, в его руке очутился изменнический клинок, отравленный и острый. Лаэрта Гамлет ранил уже в смерти, уже будучи ранен сам. Последние полчаса жизни – это уже мертвецы, во власти смерти, делают свое посмертное дело, свое загробное, ужасное дело. Гамлет Как, и рапира с ядом? Так ступай, Отравленная сталь, по назначенью! (Закалывает короля.) Пусть яд, отрава сделает свою работу. И отравленный кубок заставляет он его выпить. Все обращается против него – король умирает. Действие закончено. Лаэрт сыграл свою роль –он больше не враг Гамлету. Лаэрт Ну, благородный Гамлет, а теперь Прощу тебе я кровь свою с отцовой, Ты ж мне – свою! (Умирает.) Гамлет следует за ним; теперь он уже там, здесь он уже все сделал и знает все. Он уже умер. «Все кончено»,– говорит он. Гамлет Прости тебя господь. Я тоже вслед. Все кончено, Гораций. Простимся, королева! Бог с тобой! А вы. немые зрители финала, Ах, если б только время я имел,– Но смерть – тупой конвойный и не любит, Чтоб медлили,– я столько бы сказал... Да пусть и так, все кончено, Гораций. Ты жив. Расскажешь правду обо мне Непосвященным. Он уже знает все, он рассказал бы – бледным, дрожащим, немым свидетелям свершившегося, имей он время,– но let it be; он умер – I am dead,– Горацио расскажет все. Но Горацио, этот безмолвный зритель трагедии, зритель всех смертей, не хочет жить. — 83 —
|