|
- Для Операторов не существует никаких тайников, - заметил Берт. - Разум Вещей для них - открытая книга. Вещей! Хинтон вздохнул. - Именно Вещей. Пусть будет с большой буквы, если тебя так больше устраивает. Это не столь уязвит твое "эго". Все люди для нас Вещи. Мы читаем и направляем их мысли и поступки. Что тут удивительного? Так всегда было. Конечно, им предоставлена определенная, но весьма незначительная свобода. Вещь делает то, что нужно Оператору, хотя ошибочно полагает, что идея принадлежит ей самой. Сказать честно, у тебя сейчас гораздо больше своей воли, чем у кого-либо еще из людского племени. Ты, по крайней мере, понимаешь: то, что мы говорим, исходит от нас, а не родилось у тебя в голове. Вещь! - С волей у этой Вещи все в порядке, - заметил Берт. Хинтон бросил на него внимательный взгляд. - Мы тебя покидаем, - сообщил он. - Я останусь, - возразил Берт и повернулся к Ники. Мальчик выглядел огорченным. - Тебе надо кое-что знать, - сказал он, обращаясь ко мне. - Каждая Вещь постоянно находится под воздействием кого-нибудь из Операторов. До недавнего времени тобой управлял Берт. Весьма вероятно, подумала я. Пожалуй, этим объясняется мое уравновешенное здравомыслие последних лет. Берт показался мне мудрым, логичным, рассудительным и невозмутимым. - А до Берта был Хинтон, - добавил Ники. Хинтон? Кто бы мог подумать! Воздух заметно заколебался, и в комнате появилась новая фигура. - А это Проныра, - объяснил Ники. - Он представитель Гадли, - добавил мальчик, обращаясь к Хинтону. Тот недовольно хмыкнул. Проныра был похож на симпатичного шустрого хорька. За ним нужен глаз да глаз, подумала я, встретившись с его острым взглядом. Любопытно, - произнес он и придвинулся поближе. Какой-то неясный треск, словно в плохо настроенном радиоприемнике, возник за стеной и наполнил комнату. - Помехи, - произнес Берт. - Я так и думал. Проныра помрачнел. - Все не так просто. Неужели не ясно, что если нас накроют, то отстранят на всю оставшуюся жизнь? Это кто-то не из наших пробивается. Перекрой ему доступ. Хинтон напряженно вслушивался, определяя характер звука. - Так их не меньше дюжины, - заключил он. - Уж не городской ли это совет? Постепенно громкий звук помех стал тише и в комнату ворвались голоса Операторов из городского совета, которые бурно протестовали против затеянного Гадли эксперимента. Я надеялась, что протест в определенной мере вызван опасением за мое здоровье, но его суть оказалась гораздо яснее и проще. Вещи было сообщено то, о чем Вещам вообще не положено знать. Эта конкретная Вещь может все разболтать другим Вещам, что создаст опасную ситуацию. — 26 —
|