|
В таком случае, что же Запад, с его политическими и церковными ересями, может предложить попавшему в трудное положение современному человеку? К сожалению, ничего, кроме различных тропинок, ведущих к одной и той же цели, которая практически ничем не отличается от идеала марксизма. Не нужно никаких особых умственных усилий для того, чтобы понять, откуда коммунистическая идеология черпает свою уверенность в том, что время работает на нее, и что мир созрел для преобразований. Известные факты не оставляют никакой возможности для сомнений. Нам, на Западе, не станет легче, если мы закроем глаза на это и не осознаем нашей смертельно опасной уязвимости. Любой, кто однажды полностью подчинился коллективной вере и отказался от своего вечного права на свободу и от своего не менее вечного долга индивидуальной ответственности, будет упорно цепляться за эту позицию и будет способен с точно такой же верой и таким же отсутствием критического подхода маршировать в обратном направлении, если другая и внешне "лучшая" вера будет навязана его мнимому идеализму. Что в недавнем прошлом произошло с цивилизованной европейской нацией? Мы обвиняем немцев в том, что они уже обо всем этом забыли, но истина состоит в том, что мы не можем быть уверены, что нечто подобное не могло произойти в каком-нибудь другом месте. Ничего удивительного не было бы в том, если бы так оно и было, и какая-нибудь другая цивилизованная нация заразилась бы однобокой идеей единообразия. Позволю себе задать вопрос: какие страны имеют самые большие коммунистические партии? Америка, которая -О quae mutatio rerum! (О, какие перемены! - Прим. ред.) - представляет собой истинный политический хребет Западной Европы, вроде бы выработала иммунитет, благодаря занятой ею откровенно противоположной позиции, но на самом деле она, вероятно, еще более уязвима, чем Европа, поскольку ее система образования в наибольшей степени подвергается воздействию научного мировоззрения с его статистическими истинами, а ее состоящему из представителей многих национальностей населению трудно пустить корни в землю, у которой практически нет истории. Исторический и гуманитарный тип образования, столь необходимый в таких условиях, находится на положении Золушки. Хотя Европа и отвечает этому последнему требованию, она использует это образование себе во вред, разжигая национальный эгоизм и парализующий скептицизм. И тому, и другому свойственна материалистическая и коллективистская цель, и им обоим недостает того самого, что выражает и захватывает человека целиком, а именно, идеи, которая ставит в центр всего индивидуальное человеческое существо, как меру всех вещей. — 40 —
|