Трансцендентальная функция

Итак, для того, чтобы прийти к соглашению с бессо­знательным, нужно не только оправдать точку зрения эго, но и наделить бессознательное такими же полномочиями. Эго берет на себя ведущую роль, но и бессознательное тоже должно иметь право голоса - audiatur et altera pars* (Следует выслушать и противоположную сторону. - Прим. ред.).

To, как этого можно добиться, лучше всего видно на примере тех случаев, когда более-менее отчетливо слышится "внутренний" голос. Для таких людей технически не составляет никакого труда записать услы­шанное и ответить на заявления "внутреннего" голоса с точки зрения эго. Это ничем не отличается от диалога между двумя равноправными человеческими существами, каждое из которых уважает аргументы другого и считает нужным потратить время на изменение конфликтных точек зрения посредством сравнения и дискуссии, или же на то, чтобы провести между ними четкую границу. Поскольку к соглашению редко когда ведет прямая дорога, то в большинстве случаев имеет место длительный конфликт, требующий больших жертв с обеих сторон. Такие же отношения вполне могут сложиться между пациентом и аналитиком, причем роль адвоката дьявола естественно достается последнему.

В наше время мы с ужасающей ясностью видим, насколько не способны люди выслушивать друг друга, хотя эта способность является фундаментальным и обязательным условием существования любого человеческо­го сообщества. Любой, кто хочет жить в согласии с самим собой, должен считаться с этой основополагающей проб­лемой. Ибо, в той мере, в какой человек не допускает правоты другого человека, в той мере он отказывает в праве на существование своему внутреннему "другому" - и наоборот. Способность к внутреннему диалогу - это оселок, на котором испытывается способность к внешней объективности.

Если при наличии внутреннего диалога процесс примирения с бессознательным очень прост, то он, конеч­но же, более сложен в тех случаях, когда нам доступна только визуальная продукция, язык которой представля­ется достаточно красноречивым тем, кто его понимает, и совершенной тарабарщиной - тем, кто его не понимает. Столкнувшись с такой продукцией, эго должно перех­ватить инициативу и спросить: "Что значит для меня сей знак?" (Гете, "Фауст".) Это фаустов вопрос может вы­звать просветляющий ответ. Чем прямее и естественнее ответ, тем более он ценен, потому что прямота и естест­венность гарантируют более-менее полноценную реакцию. Совсем не обязательно доводить процесс конф­ронтации до сознания во всех его подробностях. Зачас­тую, полноценная реакция не имеет в своем распоря­жении тех теоретических предположений, взглядов и концепций, которые делают возможным ясное понимание. В таких случаях человек должен удовлетво­ряться бессловесными, но внушающими доверие чувст­вами, которые заменяют теории и концепции и являются более ценными, чем заумные разговоры.