|
Вы уже наверняка догадались, что, когда основой родительско-детских отношений является любовь со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде взаимного уважения, поддержки и одобрения, ребенок будет развиваться в направлении продуктивной ориентации. Любимый своими родителями, такой ребенок будет любить самого себя и не иметь никаких причин, мешающих ему любить других людей. Родители оказывают влияние на своих детей, будучи представителями своей культуры, и поэтому можно ожидать, что в определенных культурных условиях будет развиваться преимущественно та или иная ориентация. Фромм полагает, что рецептивная, эксплуатирующая и накапливающая ориентации были особенно характерны для XVIII-XIX веков, хотя, безусловно, они присутствуют и сейчас. Он так датирует их преобладание потому, что они требуют общественного устройства, в котором одна группа имеет узаконенное право эксплуатировать другую. Поскольку у эксплуатируемой группы нет сил измениться или даже задуматься о возможности изменить свое положение, она склонна считать своих поработителей кормильцами. Так мы получаем рецептивную ориентацию. Социальная модель эксплуатирующего характера уходит своими корнями к предкам-пиратам и феодалам и оттуда идет к главарям грабительских шаек XIX века, эксплуатировавшим природные ресурсы европейского материка. "Накопительная ориентация", по мнению Фромма (1947, с. 81), "существовала вместе с эксплуатирующей ориентацией XVIII и XIX веков. Накапливающий тип был консервативен, проявлял меньше склонности к безжалостному овладению, чем к стремлению методично экономить, основанном на конкретных принципах и сохранении того, что уже приобретено". Фромм связывает накапливающую ориентацию с протестантской моралью. Но рыночная ориентация достигла господствующего положения только в XX веке с его акцентом на современном рынке и его материалистических, поверхностных ценностях. И, как вы, возможно, догадались, социальная модель, совместимая с продуктивной ориентацией, по мнению Фромма, еще не появилась на мировой арене. Однако такую модель можно описать. Если сделать это в одном предложении, то это – общество, соответствующее потребностям человека, а не рынка. Это было бы по-настоящему здоровое общество (Fromm, 1955). Я заканчиваю это обсуждение взглядов Фромма на периферию личности с ощущением некоторого смятения. Среди ученых, позиции которых мы уже рассмотрели, он один так четко и полно дал понять, что подразумевает и не подразумевает под личностными чертами и ориентациями. В действительности никто больше не пытался перечислить личностные черты, составляющие рассматриваемые типы характера. Хотя справедливо можно сказать, что Мюррей и Олпорт аккуратно подошли к описанию и определению конкретных периферических характеристик потребности и личностной диспозиции, Фромм превзошел их в том, что организовал черты в типы. И остается чувство, что можно было бы дать четкие определения чертам, которые он использует. Все это мне очень нравится в теории Фромма. Должно быть возможно определить эмпирическую эффективность концепции Фромма, поскольку он далеко продвинулся на пути к теоретическому формализму, необходимому, чтобы теория стала по-настоящему полезной. Но все же я чувствую также и какое-то разочарование, а поэтому и смятение. Для меня не вполне понятно и убедительно его объяснение процесса развития. Иногда он предполагает, что ребенок будет развиваться в противоположном направлении относительно того, как с ним обращаются родители. Это заметно в представлении о том, что родители, которые поглощают своих детей, порождают детей, которые просят мир поглотить их. Но иногда он предполагает, что ребенок будет развиваться в направлении, сходном с поведением родителя или общества, представителем которого этот родитель как-никак является. Это видно в таких представлениях, как то, что существование в обществе угнетенного класса было необходимо в качестве модели рецептивной ориентации. Возможно, это звучит вполне разумно, но позвольте мне обозначить свою трудность. Если вы, например, представитель такого угнетенного класса, вы бы поглотили своего ребенка или позволили бы ему поглотить вас в соответствии со взглядами Фромма? Здравый смысл подсказывает первое, а знание того, что классы склонны сохранять себя, – второе. И кажется, сам Фромм не способен это решить. Я не хочу здесь особенно критиковать его позицию, поскольку в конце концов эту трудность можно разрешить. Это – проблема для будущих теоретических изысканий. В конечном счете я рекомендую вам теорию Фромма как великолепный пример концепции периферии личности в независимости от того, сможет ли она найти свое эмпирическое подтверждение. — 305 —
|