|
Может быть, недостатки, связанные со смешением и исключением, возможно исправить. Если будет поменьше воодушевления и рвения, возможно, появятся более простые и правдоподобные модели эксперимента, что позволит лучше проверить теорию диссонанса. Даже если это и так, пока такое исследование не состоялось, мы можем сказать, что еще не доказано, что диссонанс всегда неприятен и избегается. Но, возможно, все еще хуже. Как представляется, Чапанис и Чапанис (1964, с. 20-21) убеждены, что сама теория диссонанса – это колоссальное упрощение, поэтому смешение переменных и исключение испытуемых неизбежно! Свой обзор они завершают следующим утверждением: "Магическая привлекательность теории Фестингера основана на ее поразительной простоте как в формулировке, так и в приложении. Но в нашем обзоре мы видели, что такая простота обманчива; по сути дела, под ней зачастую скрывается большое количество смешанных переменных. Естественно, тщательное построение эксперимента может многое решить для выяснения этого смешения переменных. Тем не менее все еще остается одна сложность, более фундаментальная, чем эта. В общем интерпретация социальной ситуации с позиций теории когнитивного диссонанса обозначает, что все значимые социальные факторы могут быть сведены в два простых утверждения. Если точнее, Фестингер открыто не заявляет, что интерпретация с позиций теории диссонанса работает только для двух различных утверждений; но это очевидно, потому что практически он действительно вводит такое ограничение, что и обеспечило этой теории такой радушный прием. Это подводит нас к сути проблемы: разве действительно возможно свести все ключевые аспекты сложной социальной ситуации всего лишь к двум фразам? Неохотно мы вынуждены ответить "нет". Свести описание сложнейших социальных ситуаций к двум, и всего лишь к двум, простым противоречивым утверждениям – значит подняться на такой уровень абстрагирования, когда эта модель больше не имеет никакого сходства с реальностью. В действительности экспериментатор в итоге получает такой выхолощенный прогнозирующий механизм, что волей-неволей ему приходится прибегать к множеству специальных гипотез для объяснения неожиданных результатов. Теперь мы видим, что самая привлекательная черта теории когнитивного диссонанса – ее простота – оказывается на самом деле обреченной на провал ограниченностью". Следующий шаг, который нам необходимо сделать при рассмотрении этого вопроса, – проанализировать данные, собранные различными учеными в попытке доказать, что изменение, новизна и сложность стимуляции нужны человеку и он к ним стремится. Если эти данные убедительны, тогда мы сможем сказать, что когнитивный диссонанс не может всегда быть неприятен и избегаться. Это так, потому что разнообразие неизбежно влечет за собой диссонанс, поскольку такие аспекты разнообразия, как новизна и неожиданность, нужно определить как некое ощущаемое различие между некоторой совокупностью представлений или ожиданий, с одной стороны, и некоторой совокупностью образов восприятия текущих событий – с другой. В исследованиях разнообразия отмечаются, по существу, три момента: разнообразие 1) необходимо для успешного развития и жизнедеятельности взрослого, 2) к нему стремятся и 3) оно приятно, по крайней мере до определенных пределов. Фиске и Мадди (1961) свели воедино данные исследований в различных областях психологии и физиологии в поддержку этих положений, и поэтому в последующем обсуждении мы во многом будем опираться на сделанные ими выводы. Но другие психологи (например, Duffy, 1963; Berlyne, 1960) также сделали доступными обзоры того, что теперь представляет собой большое количество научной литературы. — 205 —
|