Теории личности - сравнительный анализ

Сост. по: Фестингер Л., Карлсмит Д. М. Когнитивные последствия принудительной уступчивости // J. Abnorm. Soc. Psychol., 1959.

Этот и подобные эксперименты подвергались многочисленным критическим нападкам. Но до того как мы их рассмотрим, давайте предположим, что результаты действительно обозначают то, что в них видят Фестингер и Карлсмит. Даже если бы это было так, здесь не доказывается, что незначительные несоответствия приводят к поведению избежания. Со статистической точки зрения различий в оценках увлекательности задания у испытуемых из контрольной и "двадцатидолларовой" групп не существует. Есть свидетельства лишь в пользу того, что большие несоответствия, такие, как те, что испытали члены "однодолларовой" группы, могут привести к попыткам их уменьшить, убедив себя, что задание принесло удовольствие. Итак, с точки зрения обсуждаемого нами вопроса мы должны, возможно, лишь заключить, что есть свидетельства, говорящие о том, что большие несоответствия неприятны и избегаются.

Но критика, нацеленная на этот и похожие эксперименты, сильна и непреодолима, что заставляет нас сомневаться: а говорят ли вообще эти результаты что-нибудь о реакциях на диссонанс. Главными критиками исследований снижения диссонанса являются Чапанис и Чапанис (Chapanis and Chapanis, 1964), и я во многом буду опираться на их рассуждения. Прежде всего они задаются вопросом: а насколько в этом эксперименте вообще удалось создать диссонанс? В этом исследовании переживание диссонанса связано с повторяющимся заданием, которое во время выполнения вызывало ощущение скуки. И все же испытуемые из контрольной группы, которые выполняли это задание, но которых не просили обманывать других испытуемых, оценили задание как слегка скучное, лишь немногим отличающееся от нейтрального (см. данные первого ряда и столбца таблицы 5.5). Или задание не было настолько однообразным, как ожидали экспериментаторы, или данные испытуемым первоначально общие инструкции об изучении воздействия ожиданий на выполнение так заинтересовали их в участии в эксперименте, что однообразный характер задания стал единственным или самым важным фактором полученного испытуемыми удовольствия. Итак, Чапанис и Чапанис приходят к выводу, что эксперимент не позволяет нам проверить, действительно ли было вызвано сколь-нибудь значительное противоречие между когнитивными элементами.

И даже еще более серьезная критика связана с различием в правдоподобности двадцатидолларового и однодолларового вознаграждения за выполнение обязанностей помощника экспериментатора. 20 долларов – это большие деньги для студента, даже если это плата за целый день работы. Когда эта сумма предлагается за работу, на выполнение которой уходит менее получаса, трудно представить, что какой-то студент может принять эти деньги, не заподозрив подвоха. И действительно, пришлось отпустить более 16% испытуемых, изначально оказавшихся в "двадцатидолларовой" группе, поскольку они высказывали подозрения или отказывались от этой работы! При таких обстоятельствах, заключают Чапанис и Чапанис, вполне вероятно, что оставшиеся испытуемые при оценке эксперимента уклонялись от прямого ответа или хитрили, поскольку могли испытывать общую тревогу, связанную с характером и Целями эксперимента. И конечно, то, что в среднем эксперимент был оценен как нейтральный (а это составляет середину шкалы от неприятного до приносящего удовольствие), выглядит очень неоднозначным, потому что такая оценка могла возникнуть в результате взаимного исключения нескольких противоположных тенденций в группе. В любом случае в то время как вознаграждение в 1 доллар выглядит вполне правдоподобным, этого нельзя сказать о двадцати долларах. Чапанис и Чапанис справедливо заключают, что поэтому невозможно привести объяснение полученных результатов, отличное от предложенного Фестингером и Карлсмитом.