Теории личности

Вновь и вновь Фрейд был вынужден пересматривать свою теорию, так как новые открытия не могли найти удовлетворительного объяснения с точки зрения уже существующих. Фрейд с трудом отказывался от однажды сформулированной точки зрения, но история психоаналитической теории личности, начиная с ее зарождения в 1890-е годы и до конца 1920-х, позволяет сделать вывод, что в конечном итоге взгляды Фрейда определялись данными – как он их видел. Хотя ближайшие коллеги и имели, быть может, некоторое влияние на становление его идей, представляется достаточно очевидным, что окончательная оценка валидности его теории в основном определялась самокритичностью Фрейда и готовностью следовать за новыми данными. Буря негодования, обрушившаяся на психоанализ с того момента, как Фрейд провозгласил свою теорию сексуальной этиологии истерии; и продолжавшаяся всю оставшуюся жизнь, не повлияла на его мышление. Лишь несколько раз он отвечал критикам. Неприятие нескольких ближайших сотрудников также не заставило Фрейда сменить теоретические позиции. Как представляется, Фрейд был в высшей степени интеллектуально самостоятелен что, несомненно, одна из предпосылок величия.

Научное кредо Фрейда

Взгляд Фрейда на то, каким образом ученый развивает науку, сформулирован в одном из редких его высказываний на эту тему. Он пишет:

"Мы часто слышали, что науки должны строиться на базе ясно и четко определенных основных понятий. В действительности ни одна наука, даже самая точная, не начинается с таких определений. Истинное начало всякой научной активности скорее состоит в описании феноменов и дальнейшей их группировке, классификации и соотнесении. Даже на стадии описания невозможно избежать приложения к конкретному материалу абстрактных идей, выведенных откуда-то, но не только из новых наблюдений. Эти идеи – которые позже станут базовыми представлениями науки еще более необходимы при дальнейшей проработке материала. Вначале они обладают некоторой степенью неопределенности; ни о каком четком определении их содержания не может быть и речи. Пока они остаются в этом состоянии, мы постепенно приходим к пониманию их значения, вновь и вновь обращаясь к материалу наблюдений, из которого, как кажется, они извлечены, но на которые, фактически, были наложены. Таким образом они, строго говоря, являются условностями – хотя все зависит от того, что они не выбраны произвольно, а имеют существенное отношение к эмпирическому материалу, отношение, которые мы, по-видимому, чувствуем раньше, чем можем его ясно распознать и продемонстрировать. Лишь после тщательного исследования наблюдаемой области мы можем с большей точностью сформулировать основные представления и в дальнейшем модифицировать их так, чтобы они могли стать полезными и содержательными относительно широкой области явлений. Тогда действительно может настать время облачить их в форму определений. Однако развитие знаний не терпит ригидности, даже в определениях. Физика представляет прекрасный пример того, что даже "базовые понятия", данные в форме определений, постоянно меняются по содержанию" (1915, с. 177).