|
На основании только что приведенного аргумента можно подумать, что переменные, управляющие влечением или мотивационными состояниями в представлениях других теоретиков, не занимают особой позиции в системе Скиннера. Однако это не так, поскольку у них есть особое свойство, но это – не свойство быть внутренними причинами поведения. Мы обнаруживаем, что определенные переменные влияют на вероятность появления целых групп поведенческих стереотипов. Например, рассмотрим жажду. Жажда может быть усилена несколькими различными операциями, и в свою очередь, может влиять на ряд различных реакций. Можно увеличить температуру в комнате, в которой заперто животное, – и таким образом заставить животное расходовать больше воды, потея; или можно увеличить время после последнего приема воды; или можно давать животному соленую пищу. Каждая из этих операций увеличит жажду животного. Под этим мы понимаем, что животное будет включено в одну или более групп активности, которые все побуждаются той же группой операций. Так, животное будет осуществлять усвоенную реакцию более энергично, если она дает воду, например, такую реакцию как нажатие на рычаг, или прохождение через лабиринт, и будет более энергично пить, предпочитать воду пище или проявлять любую иную реакцию, которая в прошлом приводила к появлению воды. Эти примеры показывают, что мы, говоря о том, что определенные операции увеличивают жажду, просто говорим о том, что эти операции усиливают проявление определенных реакций. В итоге Скиннер использует термины подобные "жажде" просто как удобное вербальное средство, обретающее смысл благодаря своей способности заключать отношение между группами независимых и зависимых переменных – и никакого другого смысла этот термин не имеет. Скиннер не приписывал жажде каузального статуса: каузальный статус приписывается операциям, которые завершаются питьевым поведением. Важно отметить, что в отличие от многих других теоретиков подкрепления, Скиннер не считает влечение стимулом определенного вида. Есть и другие термины, к которым можно отнестись так же, как к "влечению", поскольку они используются для связывания группы независимых и зависимых переменных. Эти термины относятся к области эмоций. Скиннер не различает влечения и эмоции, использует эти термины и относится к ним одинаково. Рассмотрим пример: злой человек. Мы знаем о том, что он злой, не потому, что забрались в его сознание или потому, что наблюдали, как определенные железы выделяли определенные вещества. Нет, мы отметили, что такой человек проявляет особые поведенческие характеристики. Суровое выражение лица, отрывистая речь, предрасположенность к агрессивному поведению и т.д. Точно так же мы узнаем, что человек напуган, потому что он запинается, вздрагивает, напряжен и демонстрирует реакции ухода. Такое поведение можно наблюдать у студента, ожидающего у дверей профессорского кабинета после слабого ответа на экзамене. Мы отмечаем различные стороны поведения студента, и тогда, поскольку мы знаем какое-нибудь ассоциированное поведение или потому, что знаем экзаменационную оценку студента, определяем, что он испуган. Студент необязательно испуган, если заикается. Он может заикаться из-за врожденного дефекта голосового аппарата. Но мы считаем, что он испуган, в связи с особыми независимыми (условия среды) и зависимыми (реакция) переменными, с которыми связано заикание. Проявить эту особую связь и означает бояться. — 415 —
|