|
Можно разделить благоприятные (или неблагоприятные) факторы на три группы. 1. Как развивался ребенок до момента агрессии. 2. Какие обстоятельства сопутствовали моменту агрессии. 3. Была ли ребенку оказана в семье и в коллективе поддержка, направленная на преодоление последствий шокового разрыва. Каждый из этих факторов можно исследовать. Дети, которые до пережитого ими потрясения страдали от некоторых психопатологий – фобий, гипервозбудимости, страха одиночества, хаотически выстроенных связей, – не смогли развить в себе устойчивость. Однако попадаются и такие, кто принял как данность связь «на удалении», а также ее заведомо опасный или двойственный характер. Когда окружение постоянно, подобный характер выстраиваемых связей не приобретает черты патологий – он просто свидетельствует об адаптации в рамках собственной семьи. Но если ребенок переживает личную катастрофу, подобная манера создания связей выступает в качестве фактора, усиливающего уязвимость. У детей, подвергшихся насилию и сохранивших устойчивость, колебания психики – редкое явление: почти всегда они смогли выстроить безопасные связи, которые помогли им создавать отношения и в дальнейшем. Это позволило им пережить шок и самоутвердиться. Составляющие насилия – иначе говоря, условия, в которых было совершено сексуальное воздействие, – становятся мощным фактором выработки устойчивости или его отсутствия. Когда насилие случается вне рамок семьи, когда неизвестный овладевает своей жертвой, насилие обычно воспринимается как нечто крайне тяжкое. Попытка описать случившееся оказывается однозначной. Оно выглядит как катастрофа, нечто ужасное, унижение, болезненное проникновение, вина за которое полностью лежит на насильнике. Но когда насилие исходит от близкого человека, к боли и унижению добавляется ощущение предательства. Термин «действие сексуального характера» корректно описывает следующий поведенческий сценарий: взрослый (мужчина или – в редких случаях – женщина) устанавливает с ребенком определенную связь, в основе которой лежит чувство безопасности и благополучия. Но нежные жесты бывают коварными: за ними следует сексуальное воздействие. В этом случае насилие будет отождествляться с радостью, которую сулит связь (получение подарка, а иногда даже сексуальное удовольствие). В таком случае жертва становится сообщником насильника! Более того, если насильником оказывается близкий человек, сексуальная агрессия может повторяться, трансформируясь в своеобразную связь, которая врезается в память, порождая ощущение соучастия в происходящем, заставляя испытывать вину. Это объясняет, почему изнасилованные женщины часто произносят удивительную фразу: «Должно быть, это я, пусть не нарочно, спровоцировала его». — 42 —
|