Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

Однако, резюмируя словоупотребление понятия «субъект» в современной психологии, можно констатировать, с одной сторо­ны, его распространение, с другой — многозначность, превра­щающую его в бессмысленный эпитет, значит — невозможность его употребления как определения, необходимость проблемно­го раскрытия его смысла и критериев.

Мы подошли к пониманию того, что сознание, которое име­ет множество теоретических определений, данных Рубинштей­ном и другими психологами (в том числе через смыслы и зна­чения в школе Леонтьева и его продолжателей, в том числе как «живое действие» — Зинченко), может быть раскрыто только через определение личности как субъекта. Сознание выполня­ет функцию координации всей сложной системы личностной организации с миром во всем разнообразии его временно-про­странственных, абстрактно-конкретных, чувственно-идеальных, ценностных, предметных, событийных и др. форм. Цель, кото­рую определяли как наличную данность сознания и деятельно­сти, есть момент поиска субъектом координаты, вектора, в ко­тором предстоит согласовать эти системы. Одновременно цель есть способ разрешения противоречия между «логикой» лично­сти и «логикой» объекта, ситуации, действительности в широ­ком смысле слова.

Но главное в постановке проблемы сознания как личностной способности, заключается в том, что сознание всегда исторично в смысле привязанности к истории жизни данной личности в данном обществе, оно есть «орган» ее функционирования в оп­ределенных условиях, хотя и обладает способностью к абстрак­циям, выстраиваемым на основе человеческого опыта и культу­ры, к этно-культурным и другим обобщениям. Именно поэтому мы определили социальное мышление личности как функцио­нальный механизм ее сознания и, сформулировав теоретическую модель на основе учета его характеристик в мировой психоло­гии (С.Московичи, Р.Харре, Дильтей, Рикер и др), приступили к изучению реального мышления реальных личностей нашего общества. Мы использовали при этом сочетание кросскультур-ного метода и метода прогрессивной типологии [5, 7, 10].

364

Не излагая всего массива полученных данных [10], можно в контексте обсуждаемой проблемы субъекта привести в качестве неожиданного следующий факт. Оказалось, что в число харак­теристик личности, в ее имплицитную концепцию, которая тра­диционно включает обычный набор качеств «умный», «добрый», «настойчивый» и т. д. в российском менталитете и индивиду­альном сознании (а не только в самой психологической науке) присутствуют субъект-объектные характеристики. В начале группой Бодалева, позднее Харашем была установлена особен­ность межличностной перцепции — восприятия другого как субъекта или объекта. Позднее мы доказали, что и на уровне способа мышления (а не только восприятия) другой выступает в качестве субъекта или объекта [7]. Оказалось, что такая ка­тегоризация другого как субъекта или объекта свойственна не только научным психологическим обобщениям, но и обыденному российскому сознанию по отношению... к собственной личнос­ти, т. е. ее самосознанию. Предстоит доказать путем кросскуль-турного сравнения, насколько это свойственно только сознанию российской личности. Но мы предполагаем, что это есть прояв­ление тоталитаризма, действительно являющегося его уникаль­ным продуктом: форма связи личность-общество как непосред­ственной, институционально не опосредованной, как в других обществах. Определенный тип сознания, представляющий себя или общество в качестве субъекта или объекта (четыре сочета­ния, давшие четыре типа), имеет свою конкретную архитекто­нику или «механику» функционирования в виде симптомоком-плекса ценностей, способа мышления и ... оптимизма-пессимиз­ма. Последняя характеристика нуждается в своем более конкретном определении, раскрытии психологических механиз­мов повышения или понижения активности личности. Но в са­мом своем принципиальном выражении она является интегра­лом жизненной перспективы (или ее отсутствия) личности и по­будителем активности, связанной с сознанием личности.