Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

В недавно вышедшей книге А.Б.Орлова «Психология лично­сти и сущности человека: парадигмы, проекции, практики» (М.1995) совершенно справедливо отмечается, что в практике обучения и воспитания ребенка последний выступал в роли «его материала или объекта». Добавим к этому, во-первых, что это, в основном, была практика обучения, построенная в парадигме Выготского. Во-вторых, усомнимся в том, что здесь взрослый (учитель, воспитатель) выступал в роли субъекта (как считает Орлов). Он являлся при вышеуказанной системе лишь субъек­том педагогической деятельности, но не субъектом, проектиру­ющим и воспитывающим личность ребенка. При всех условиях осуществленная Ломовым категоризация «другого» как субъекта позволила развить проблему восприятия другого человека как личности, поставленную в свое время А.А.Бодалевым [42, 43], и во-первых, поднять проблему отношения к нему как к субъек­ту, а, во-вторых, продолжить принципиальную намеченную Ана­ньевым линию на выявление качественной специфики субъек­та познания в отличие от субъекта общения и от субъекта дея­тельности. Это не значит, что разные модальности связей человека с миром обособлены друг от друга, но выявление раз­ных способов связи познания, деятельности и общения внутри каждой из этих модальностей не должно, на наш взгляд, раз­мывать специфики субъекта. Мы считаем, что именуя общение деятельностью, т. е. размывая специфику каждого из проявле­ний личности, не уточняют и не углубляют познание их сущно­сти. Эту именно позицию высказал Ломов в известной дискус­сии о соотношении общения и деятельности.

Проблему отношения к другому человеку как к субъекту, а не средству, объекту в плане нравственно-этическом поставил еще Рубинштейн [188]. Петровский предпринял попытку рас­крыть своеобразную форму идеализации отношения личности к другому как «вклада» в него, т. е. влияния на сознание, пове­дение и личность другого человека, которую он связывает с по­требностью быть личностью (потребностью персонализации) и способностью (реализованной соответствующими деяниями) быть личностью [164].

Однако, дискуссионным, на наш взгляд, является его утвер­ждение, что если эта способность атрофирована, человек пере­стает быть личностью [164, с.355]. Как отмечалось, эту дискус-

354

сию начал Давыдов, который считает, что личность — творчес­ки («свободно») и талантливо действующий человек, создающий новые формы общественной жизни. Позиция Давыдова ради­кальна, поскольку личностями, фактически, он считает толь­ко свободных, творческих, социально полезных людей. Нетрудно увидеть здесь противоречие точке зрения Лисиной, которая пред­лагает, напротив, максимально снизить возрастную границу про­явления личности в ребенке. Существует, разумеется, пробле­ма регресса и деструкции личности (алкоголиков, наркоманов, девиантов). Следовательно, необходимо уточнение понятий. На­чать его можно с утверждения, что личностью не родятся, а ста­новятся, но становятся дважды,а, на наш взгляд, и трижды.