|
Объективная реальность с грамматическими значениями находится в очень непростых отношениях. Однако в речи грамматические формы служат целям передачи информации не меньше, чем значения слов. Это хорошо показывает хрестоматийный эксперимент, который обычно на своих лекциях проводил академик Л. В. Щерба. Он предлагал студентам для анализа предложение, состоящее из несуществующих слов (квазипредложение). 32 Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка. Квазислова, из которых состоит предложение, имеют все грамматические (морфологические и синтаксические) признаки слов русского языка. Что же можно понять из такого предложения, из предложения, в котором нет ни одного «живого» слова, а есть лишь соотношения «голых» грамматических форм? Оказывается - многое. Во-первых, совершенно ясно, что речь идет о действии, совершаемом неким субъектом («куздрой»), поэтому логично предположить его одушевленность. Это существо женского рода, что следует из определения «глокая». Во-вторых, действующее лицо уже совершило (в прошлом) некое действие («будланула») в отношении другого одушевленного объекта («бокра»). Причем действие это наделено признаком («штеко»). Наконец, в настоящее время субъект действия совершает новое действие в отношении детеныша бокра - «бокренка». И вся эта информация заложена в системе грамматических форм, которые вступают в связи и отношения в рамках предложения. Эксперимент Щербы наглядно демонстрирует ту важную роль, которую играют грамматические элементы в речевой деятельности человека. Он показывает действие языковых законов лишь в пределах одного предложения. Однако в реальном общении наши высказывания могут состоять и из нескольких фраз, которые объединяются в дискурс (текст). Собственно говоря, грамматика, с точки зрения теории речевой деятельности, и должна быть определена как система правил организации связной речи. Эту мысль еще более ярко, чем опыт Л. В. Щербы, иллюстрирует квазисказка, которую написала современная писательница Л; Петрушевская. Пуськи бятые Сяпала Калуша по напушке и увазила бутявку. И вопит: -Калушата, калушаточки! Бутявка! Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились. А Калуша волит: -Оее, оее! Бутявка-то некузявая! Калушата бутявку вычучили. Бутявка вздребезнулась. сопритюкнулась и у сяпала с напушки. - А Калуша волит: 33 - Бутявок не трямкают. Бутявок не трямкают. Бутявки - дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся. А бутявка волит за напушкой: -Калушата подудонилисъ! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые! — 24 —
|