Основы психолингвистики

Такая неповторимость объясняется неповторимостью социального опыта каждого человека, уникальностью его, так сказать, речевой биографии. И здесь мы подходим к другому аспекту микроуровнего рассмотрения тела жанров бытового общения - к проблеме становления жанрового мышления языковой личности в онтогенезе (о чем у нас еще пойдет речь в третьей части книги). Подобная проблема непосредственно связана с задачами школьной риторики, решающей задачи формирования языковой личности ребенка. Именно жанровое мышление становится центральным фактором формирования языкового сознания человека, входящего в дискурсивную деятельность.

При этом нужно отдавать отчет в том, что процесс овладения ребенком жанровыми нормами бытового общения нельзя представлять в виде простого количественного накопления жанров в его сознании. Здесь мы рискнем высказать довольно необычное, на первый взгляд, суждение: языковая личность приступает к овладению жанровым мышлением раньше, чем к овладением национальным языком. В третьей части нашей книги мы будем подробно говорить о ранней (дословесной) стадии речевого развития ребенка, когда основными средствами коммуникации, наряду с невербальными компонентами, у него становится интонация, прочно связанная с конкретной ситуаций взаимодействия младенца с взрослыми (матерью). В ходе расширения социального опыта дошкольника, развития его речевого мышления он сначала овладевает преджанровыми формами, которые можно назвать протожанрами.

В дальнейшем своем становлении в школьном возрасте человек сталкивается с жанрами, которые свойственны разным возрастным периодам его социально-психологического развития.

175

Так, можно говорить о жанрах этапа младшего школьного возраста, о жанрах подростковой речи и т. п. При этом в ходе формирования языкового сознания ребенка жанровые стереотипы также претерпевают изменения: актуальные для одного возраста бытовые жанры могут уходить на периферию жанрового мышления или же изменяться вместе с изменяющейся статусно-ролевой структурой поведения. Уже сформированные жанровые формы способны развиваться, совершенствоваться или же, наоборот, редуцироваться и стираться в сознании за ненадобностью.

Разные социальные ситуации требуют разного обращения с языковыми нормами: одни заставляют языковую личность жестко соблюдать речевые предписания, другие— предполагают установку на творчество. Следующий раздел главы мы посвящаем творчеству в речевой деятельности.

Глава 3 Речевая деятельность как творчество

Большинство языковедов полагает, что хотя язык социален, т.е. обслуживает всех носителей языка данного сообщества, «речь всегда индивидуальна». А некоторые лингвисты прямо утверждают, что речевой акт является «актом творчества». Вообще говоря, если речь «всегда индивидуальна», то логично считать творчеством каждое наше высказывание. Правда, тогда не ясно, отличается ли творческий потенциал человека, вложившего в уста Гамлета монолог "Быть или не быть?», от потенциала другого человека, вопрошающего: - Идти сегодня на лекцию или не идти?.. Могут возразить: творческий потенциал Шекспира выше, но и потенциал сомневающегося студента недооценивать не следует. Можно, конечно, рассуждать и так. Но можно вначале (перед рассуждением) открыть «Философский словарь» и прочитать: «Творчество - это деятельность, порождающая нечто, качественно новое, никогда ранее не бывавшее». Ни-ког-да ранее! Перед лицом такого определения сомнение студента, выраженное в приведенной выше форме, уже явно не может считаться «творческим актом»: фраза-сомнение высказывалась, высказывается и будет высказываться несчетное число раз. А, кроме того, фраза построена по такой издавна известной модели, что можно заменить в ней все составляющие на многие другие: «Надевать сейчас этот галстук или не надевать?» «Съесть сразу эти пельмени или не съесть?» и т. д. и т. п.