|
Известно, что созданный Авиценной “канон медицинской науки” оказал огромное влияние на развитие медицинской мысли в Средневековой Европе. Возможно, поэтому уравновешенность стала основным критерием здоровья и в европейской средневековой медицине, которая унаследовала как арабские, так и античные традиции врачевания. Следуя заветам античных и арабских врачей, средневековые врачеватели Европы стремились привести своих пациентов к безмятежному, спокойному, уравновешенному состоянию, в котором они усматривали эталон здоровья. Средневековье также ценило воздержание и самообладание, избегание крайностей и примирение страстей. Эти античные принципы совпадали с основными христианскими добродетелями. “Лучшие врачи — умеренность и покой” — таков лейтмотив медицинских трактатов этой эпохи. Автор “Салернского кодекса здоровья” Арнольд из Виллановы (Арнольдо де Вилланова) наставлял: Если врачей не хватает, пусть будут врачами твоими Трое: веселый характер, покой и умеренность в пище. Слово diaeta, часто встречающееся в медицинских трудах ученых Средневековья, относится отнюдь не только к еде, но обозначает также “умеренность в жизни вообще” [123, с. 216], что полностью соответствует основному античному принципу оздоровления. Соблюдение меры, согласно воззрениям врачей и ученых медицинской школы в Салерно, является первоосновой здорового существования. Впрочем, следование античной традиции обнаруживается не только в западной медицине, но и в философских учениях, рассматривающих необходимые условия и основания полноценной человеческой жизни. Так, подчинение “страстей души” или “аффектов” разуму было основополагающим принципом разумной упорядоченности жизни для столпов западной философии Нового времени Рене Декарта и Бенедикта Спинозы. Следование этому принципу, согласно картезианскому учению, не только спасает от заблуждения и ошибки в познании мира, но также позволяет, сохранить самоидентичность и самотождественность в любых жизненных обстоятельствах. Так, в трактате “Страсти души” Декарт, следуя духу античной философии, утверждал, что душевная сила или слабость человека определяется его способностью управлять своими страстями [66, с. 503—504]. Только когда воля руководит страстями души, основываясь на верных и трезвых суждениях, человек способен жить в согласии с самим собой, избегая бесконечной внутренней борьбы противоположностей. Причем, согласно Декарту, нет души настолько слабой, чтобы при хорошем руководстве она не смогла бы приобрести полной власти над своими страстями [там же, с. 505]. Разумное самообладание, в основе которого лежит союз воли и разума, признается Декартом высшим и идеальным душевным состоянием, поскольку в его системе разум выступает по отношению к страстям как высшая часть души. В такой интрапсихической иерархии можно увидеть не только господство Разума и расцвет западного рационализма, но и надежное основание внутренней упорядоченности, согласованности и цельности, без которых немыслимо душевное здоровье индивида. — 51 —
|