|
А в одном из “Нравственных писем” Сенеки сходная мысль передается с помощью поэтической метафоры: “Как чистота безоблачного неба, сверкающая и незамутненная, не может блистать ярче, так человек, пекущийся о душе и о теле, и в обоих видящий источники своего блага, приходит к совершенному состоянию, к исполнению всех молитв, если в его душе нет бури, а в теле — боли” [там же, с. 54]. Причем следует подчеркнуть, что приводящая к духовному совершенству забота о себе не является исключительно элитарным занятием избранных (аристократов духа), которое не по силам натурам простым, неизощренным; напротив, эту практику могут и должны освоить все, независимо от степени образованности, подобно тому, как всем необходимо научиться поддерживать свое тело в чистоте и порядке. Вот почему Апулей в своем трактате “О божестве Сократа” удивляется, что его современники так пренебрежительно относятся к собственной душе: “Все хотят вести наилучшую жизнь, все знают, что нет иного органа жизни, кроме души, однако никто ее не возделывает. Но ведь если кто надеется иметь острое зрение, тот должен заботиться о глазах, с помощью которых видит, или если кто хочет быстро бегать, тот должен заботиться о ногах, предназначенных для бега. И так — со всеми членами тела, о которых каждый заботится, исходя из своих предпочтений. Все видят это ясно и без труда; поэтому-то я не устаю вопрошать себя с законным удивлением: отчего ж они подобным образом не совершенствуют свою душу при помощи разума?” [там же, с. 53]. Понятие “забота о себе” не исчерпывается общей установкой субъекта по отношению к своему телесному и душевному благополучию — оно предполагает также и “работу над собой” как вполне определенную систему ежедневных упражнений и непрерывное “самовоспитание”. Необходимо всячески развивать и совершенствовать то, что было приобретено в результате образования и воспитания. Если в детстве и юности забота о гармоничном развитии человека возлагалась на его воспитателей и наставников, то по достижении зрелости каждый должен продолжать свое совершенствование самостоятельно и воспитывать себя сам, пусть и прибегая иногда к помощи врачей при тяжелом недуге или к совету философа в спорных вопросах миропознания. Размышлять о самом себе — занятие гораздо более продуктивное, нежели пустая трата времени на обдумывание поступков и высказываний других людей; в этом нет ничего от самолюбования, бесплодного нарциссизма, скорее здесь наблюдается особая настроенность, глубокая сосредоточенность, направленность духа на необходимые внутриличностные преобразования. К этой предельной духовной концентрации призывал Марк Аврелий, писавший: “Не расточай остатка жизни на мысли о других, если только речь не идет о чем-либо общеполезном. Ведь, раздумывая о том, кто что делает и ради чего он это делает, кто что говорит, замышляет и предпринимает, ты упускаешь другое дело: все подобное отвлекает от забот о собственном руководящем начале” [119, с. 283]. По мнению Марка Аврелия, человек, стремящийся быть “пособником богов”, “занят исключительно своими личными делами, а постоянным предметом его размышлений является жребий, предуготовленный ему строением Целого. Первое он стремится довести до совершенства, а что касается второго, то он твердо уповает на его благость” [там же]. — 39 —
|