|
' Как отмечал известный лингвист Р. Уорф, один и тот же физический опыт приводит всех наблюдателей к построению одной и той же картины мира до тех пор, пока они говорят на одном языке. Это условие, впрочем, является необходимым, но недостаточным: трудно прийти к одной и той же картине мира, говоря на разных языках, но можно прийти к разным картинам, говоря на одном языке. 252 ства личности, ее прошлый опыт, особенности взаимодействия с социальным окружением и многое другое. Результаты наблюдения приобретают статус фактов. В то же время факты не идентичны результатам наблюдения, а включают их определенные интерпретации. Научный факт не существует как таковой - в виде "чистых" данных, он всегда включен в определенную интерпретативную структуру. "Наука вообще не знает "голых" фактов, а те "факты", которые включены в наше познание, уже рассмотрены определенным образом, а следовательно, существенно концептуализированы" (Фейерабенд, 1986, с. 149). В результате факты не имеют раз и навсегда данного значения, которое изменяется с изменением способа их видения: "сегодняшние факты - это вчерашние фантазии и завтрашние мифы" (Mahoney, 1976, р. 18), хотя, конечно, далеко не все факты изменяют свое значение со временем. Каждый ученый обладает своей собственной интерпретативной структурой, зависимой от его принадлежности к определенной традиции, представления об изучаемой реальности, психологических особенностей и т.д. Интерпретация фактов всегда встроена в эту субъективно обусловленную структуру и поэтому тоже в значительной мере субъективна. Интерпретативная структура настраивает ученого на определенное "чтение" фактов. Во многом поэтому интерпретации фактов часто парадоксальным образом "опережают" сами факты. У. Максвелл, например, предсказал существование радиоволн задолго до того, как они были обнаружены эмпирически. А Д. Тригг, проанализировав девять "решающих экспериментов", результаты которых легли в основу квантовой механики, обнаружил, что исследователи заранее знали, какие результаты получат, и даже могли предсказать их количественно (Тригг, 1978). В таких случаях трудно обвинить ученых в предвзятости и других подобных грехах, поскольку в их мышлении эмпирический факт вытекает из интерпретативной структуры, а не порождает ее. Более того, факты просто бессмысленны вне определенных концептуальных рамок, которые формируются до фиксации фактов и всегда предопределены внеэмпирическими обстоятельствами. И поэтому, хотя научный поиск иногда, и не без оснований, характеризуется как "авантюра", имеющая непредсказуемые последствия (Eiduson, 1962), исследователи, как правило, могут заранее предсказать результаты своих экспериментов, а научное исследование выглядит как "наведение мостов между зримым и воображаемым" (там же, р. 134). — 213 —
|