|
Обряды и ритуалы, пробуждая определенные чувства, с помощью переживаний закрепляют общепринятые нормы поведения. Известно, что одно чувство легче вытесняется другим, чем отвергается логическими доводами. Нормы и ритуалы становятся действенными, только если преобразовываются в чувства. Тогда они застрахованы от возражений. Недаром говорят, что вера формируется не доводами, а чувствами. Важно, что у человека, не способного верить, знания не становятся убеждением. С этой точки зрения чем ярче переживания, тем лучше. Однако все хорошо в меру. Чувственные взлеты имеют и негативную сторону. Благодаря необыкновенно яркому переживанию личный опыт обретает непререкаемый авторитет для пережившего, оспорить его выводы со стороны не представляется возможным, так как рациональные убеждения не достигают цели. Казалось бы, религия может только радоваться такой истовой вере. Однако подобное испытание духа – непростая вещь, поскольку человек, переживший «просветление», претендует на право руководить поведением других верующих. На свой лад они разлагают тех, кто сам такого опыта не имеет, но видит, что нормами можно пренебрегать. Фундаментальный вклад в понимание ритуала и церемонии как фактора цивилизации внес Конфуций. Он провозгласил принцип ли, который гласит: «ритуал, церемониал, благопристойность». (Или, как мы иногда говорим: «китайские церемонии».) Он понимал, какая чудесная сила присуща условным нормам поведения и хорошо усвоенным обычаям. Поэтому организации ритуалов и культов Конфуций отводил большую воспитательную роль. Они служат напоминанием о долге вежливости, памяти предков и почтительности к миру потусторонних сил. При исполнении ритуалов особое значение придавалось не только их форме, но и уровню самоотдачи. Даже у императора существовали специальные жертвенные поля, которые он лично ежегодно вспахивал, а его жены ухаживали за шелковичными червями; считалось, что иначе жертва просто не будет принята. Такой ритуал прославлял практику привлечения личного труда, чтобы подчеркнуть искренность помыслов. Конфуций считал, что этикетность определяет поведение человека, выступая как способ проникновения в его психику через ритуал для выработки у него категорий долга и нравственности. Даже если человек механически исполняет ритуал, но точно и с прилежанием, то он меняет свой внутренний мир в предусмотренном ритуалом направлении. Помимо этикетности в ритуале акцентированы принцип жертвы и чувство благоговения. Жертва соотносилась с силой потребности (чем я готов поступиться для исполнения этого?), а чувство благоговения – с необходимым положительным фоном реализации ритуала (насколько он создает мне хорошее настроение?) Желаемое состояние участников обрядов и ритуалов достигалось не только проповедями и молитвами, но и сопутствующей им самой обстановкой. Убранство, утварь, одежда, предваряющий пост, омовения, воздержание – все это создавало торжественное настроение, а также помогало с помощью ритуалов достигать согласованности социальных действий. Под их руководством все совершается, без усилия и планов, автоматически, подчиняясь ритуальной схеме. Здесь просматривается некоторое сходство с индуизмом и иудаизмом , где долг определяется не тем, чтобы верно думать, а тем, чтобы правильно поступать. — 428 —
|