|
Последний вариант первого подтипа ценностного переживания сходен с только что рассмотренным в том, что требует больших, перестраивающих всю жизнь человека мотивационных изменений, но отличается от него тем, что предполагает также осуществление и радикальных преобразований ценностного содержания его жизни, переделки или даже замены всего ее ценностного строя. Этот вариант переживания требуется тогда, когда вся принятая человеком система ценностей дискредитирует себя опытом своего же воплощения. Жизнь заходит в смысловой тупик, обесценивается, теряет внутреннюю цельность и начинает психологически разлагаться. Задача переживания состоит в отыскании новой ценностной системы, посредством которой можно было бы придать внутреннюю цельность и смысл бытию, осветить его, открыть новые смысловые перспективы. Мы ограничимся пока этими общими утверждениями, поскольку в следующей главе нам представится возможность конкретизировать их, анализируя переживание Родиона Раскольникова. Здесь же укажем только, что результат этого переживания — создание психологически новой жизни. Однако, в отличие от реалистического переживания, переход к новой жизни состоит тут не в "скачке" от одного содержания жизни к другому, оставляющем первое неизменным, а в ценностном преодолении и преобразовании старой жизни: новая жизнь относится к старой как прощение к обиде. Ценностное переживание второго подтипа возможно только на высших ступенях развития ценностного сознания. Если до достижения этих ступеней ценность принадлежала личности, была частью, пусть даже важнейшей и неотъемлемой, но все-таки частью ее жизни, и личность могла сказать: "моя ценность", то теперь происходит оборачивание этого отношения — уже личность оказывается частью объемлющей ее ценности, принадлежит ей и именно в этой причащенности ценности, в служении ей находит смысл и оправдание своей жизни. Переживание событий, подрывающих такое ценностное отношение, отчасти напоминает самые примитивные формы переживания, когда в угоду принципу удовольствия игнорируется реальность, когда от нее всяческими психологическими ухищрениями отгораживаются, стремясь хотя бы на время сохранить иллюзорное ощущение благополучия. Ценностное переживание тоже не в ладах с реальностью, раз ее события и обстоятельства, условия и условности уничтожают воплощение наивысших ценностей, в которых "весь смысл и источник пронизанного ими существования. Но если в защитном процессе человек стремится отвернуться от реальности и так, спрятав голову в песок, "уничтожить" ее, то ценностное переживание смотрит реальности в глаза, видит ее ясно и отчетливо, не допуская малейшего самообмана и недооценки сил и неподатливости реальности, но оно в то же время смотрит сквозь реальность, как бы вопрошая: "Да так ли уж реальна реальность? Неужели вот эта видимая, слышимая, чувствуемая данность и есть подлинное бытие, и есть истина? Неужели эта наличность, безразличная к человеческим ценностям, и дает последний, непреодолимый закон жизни, с которым остается только беспрекословно смириться?" — 78 —
|