Гедонистическое переживание.Именно прорыв оболочки легкого и простого существования и является тем пунктом, отправляясь от которого можно подойти к главному предмету наших теоретических рассуждений — переживанию, соответствующему описываемому жизненному миру. Дело в том, что в самом этом мире, взятом во всей чистоте его характеристик, переживанию вообще нет места, поскольку легкость и простота мира, т. е. обеспеченность и непротиворечивость всех жизненных процессов, исключают возможность возникновения ситуаций, требующих переживания. Более того, даже когда бытие вдруг перестает по тем или иным причинам быть легким и простым, и, значит, такие ситуации возникают, существо, "воспитанное" легким и простым миром, не способно к переживанию в точном смысле слова. Не способно потому, что переживание необходимо предполагает осуществление идеальных преобразований психологического мира (хотя и не исчерпывается ими), а это существо лишено какой бы то ни было идеальности. Его жизнедеятельность полностью материальна, телесна, причем существенно внутрителесна, поскольку его внешние контакты ограничены не требующим от него активности поступлением необходимых и выведением ненужных веществ. Это существо, не будучи способным "ответить" на возникшую критическую ситуацию ни внешней практической деятельностью, ни идеальными преобразованиями психологического мира, отвечает на нее единственно доступными ему средствами — внутрителесными изменениями. Последним соответствует понятие физиологических стрессовых реакций. Значит ли это, что вообще не существует переживания, соответствующего легкому и простому миру, подчиняющегося законам этого мира, т. е. в первую очередь принципу удовольствия? Нет, не значит, потому что инфантильный мир с его закономерностями не исчезает с исчезновением породивших его бытийных условий, и эти закономерности могут детерминировать процессы переживания. Если живое существо прошло сквозь опыт простого и легкого существования, то порождаемые таким бытием феноменологические структуры не лежат мертвым грузом в прошедшей истории жизни данного существа, а являются действенными, вечно-живыми и неустранимыми пластами его сознания, причем слоями бытийными в том смысле, что они стремятся определить собой все сознание, направить его процессы в отвечающее этим структурам русло, вообще навязать сознанию свой режим функционирования. Такая живучесть инфантилизма (будем так именовать это бытийно-сознательное образование, порождаемое простым и легким миром) объясняется очень просто: во всяком жизненном мире, сколь бы "труден" и "сложен" он ни был, сколь ни были бы мощны и многообразны развитые в нем деятельные, и психические "органы" и соответствующие им феноменологические структуры, остается неустранимой первичная витальность, атомом которой является акт непосредственного удовлетворения любой потребности. — 58 —
|