|
«Мало что удерживает меня от того, чтобы положить конец моей 16 жизни. Только искусство держит меня. Увы, кажется, мне невозможно покинуть мир раньше, чем я сделаю все, что чувствую себя предрасположенным сделать, и поэтому я влачу эту жалкую жизнь». Понятие жизнетворчества активно обсуждается в современной российской психологии. В данное понятие вкладывают двоякое значение – философское и психологическое. В философском значении жизнетворчество – это всеобщий способ человеческого бытия, который отличает существование человека от существования животных. Суть жизнетворчества в том, что человек может встать в теоретическое и практическое отношение к собственной жизни, в то время как животное тождественно своей жизнедеятельности [33]. В психологическом значении жизнетворчество – это один из возможных способов воспроизводства личностью собственной жизни, сущность которого заключается в модификации культурных образцов жизненного пути. Иначе говоря, жизнетворчество – это творческая активность человека, направленная на созидание таких форм жизни, которые являются не только субъективно, но и объективно инновационными способами жизни [24; 43; 60]. Наслаждение жизнью как источник смысла И. Ялом называет гедонистическим решением. Однако вопрос о том, может ли погоня за удовольствиями составить смысл человеческой жизни, во многом имеет дискуссионный характер. С одной стороны, повседневная жизнь доказывает, что люди могут полностью «инвестировать» свою жизнь в приятное времяпрепровождение в надежде обрести в этом смысл. С другой – в философии и психологии была открыта закономерность, получившая имя «гедонистический парадокс»: чем сильнее человек гонится за удовольствием и счастьем, тем сильнее оно ускользает от него, тем больше он чувствует себя несчастным. Так, экзистенциально мыслящий российский психолог С. Л. Рубинштейн пишет: «Превращение производного результата в прямую непосредственную цель действия и жизни, превращение жизни в погоню за удовольствиями, отвращающую человека от решения его жизненных задач, – это не жизнь, а ее извращение, приводящее к неизбежному ее опустошению. Напротив, чем меньше мы гонимся за счастьем, чем больше мы заняты делом своей жизни, тем больше положительного удовлетворения, счастья мы находим» [58, с. 369]. Проще говоря, счастье и удовлетворение потребностей не должны быть самоцелью в жизни человека; они составляют лишь необходимое сопровождение и следствие реализации человеком смысла своей жизни. С этой позицией солидарен В. Франкл: «В норме наслаждение никогда не является целью че- — 14 —
|