Когнитивные схемы неизбежно влияют на наши мысли и действия. Наблюдая за событиями, мы не просто фиксируем информацию, а активно соотносим ее с уже сформированными психическими системами, от которых зависят наши последующие выводы, ожидания и действия (Neisser, 1976). Схемы направляют мысли и о людях, и о ситуациях. Если наш новый знакомый обсуждает качественные вина и современные тенденции в кулинарии, то мы интерпретируем эти факты с точки зрения имеющихся у нас представлений о знатоках вин или, более обобщенно, о культурных людях. Таким образом, наши ожидания в отношении человека частично основаны на содержании этих общих личностных категорий (Cantor & Mischel, 1979). Если во время встречи подают пиво и пунш, играет громкая музыка, то мы рассматриваем ее как неформальную вечеринку (Cantor, Mischel, & Schwartz, 1982), а наши ожидания в отношении этого события будут зависеть от общих представлений о формах поведения, ожидаемых и уместных в подобных условиях. Наконец, схемы влияют не только на интерпретации, но и на действия. Например, Я-схемы о просоциальном поведении влияют на уровень пожертвований в пользу других людей, особенно если человек обладает развитым самосознанием (Froming, Nasby, & McManus, 1998). Схемы могут влиять на поведение не только напрямую, но и опосредованно — через влияние на оценочные процессы, управляющие мотивацией (Cervone, 1997). При переработке информации, управляемой схемами, мы обычно «выходим за пределы наличной информации» (Bruner, 1957a). При интерпретации социальных событий к информации, почерпнутой из окружающего мира, мы добавляем знания, хранящиеся в памяти. Применение сформировавшихся представлений обычно приносит пользу, позволяя быстро оценивать сложные условия. Но эта когнитивная экономия имеет и негативные стороны. Применение схем, не в полной мере соответствующих сложившейся ситуации, может приводить к ошибочным социальным суждениям (Nisbett & Ross, 1981; Wilson & Brekke, 1994). Многие из наших схем универсальны, по крайней мере у представителей одной культуры. Знание культурных обычаев, социальных институтов и традиционных форм межличностного взаимодействия настолько универсально, что мы не задумываемся о том, что обеспечивает плавное социальное функционирование. Некоторые схемы более специфичны (Markus, Hamil, & Sentis, 1987), то есть они имеются у одних людей, но отсутствуют у других. Даже в одной и той же культуре или в одном и том же социальном контексте существуют значительные индивидуальные различия в степени сформированности представлений о тех или иных аспектах социальной жизни. Этот принцип иллюстрируют политические знания (Fiske, Lau, & Smith, 1990; Krosnick, 1990). Если одни люди сравнительно слабо разбираются в политических процессах, то другие обладают изощренными схемами, связанными с политикой. Люди, имеющие такие схемы, способны правильно определить идеологические позиции политиков и лучше запоминают политические события (Fiske et al., 1990). Следует отметить, что человек может обладать развитыми политическими схемами, но при этом придерживаться любых политических взглядов. Он может быть и консерватором, и центристом, и либералом. — 16 —
|