|
специальные люди, это не весь народ. Солдаты, занимающиеся строевой подготовкой и обязанные отдавать честь старшим по званию, не могут, как это делали бойцы революции, свободно выбирать, на чьей стороне сражаться. В результате революционная армия перестает быть таковой и становится государственной. Процесс структуризации затрагивает и использование национальной символики. Многие революционные армии ее отвергают - национальные символы находятся в монопольном владении старого режима. Революционеры создают свою символику, либо совсем новую, либо апеллирующую к неиспользуемым официальной властью аспектам национальной истории и культуры. После победы революционные символы становятся общенациональными, старая символика отвергается и даже, как будто, забывается. Однако со временем она возрождается и постепенно входит в символический код новой власти. Так, например, произошло у нас, когда во время Великой Отечественной войны были учреждены ордена Суворова и других великих полководцев Российской империи, а форма офицеров стала почти такой же, какой она была в царской армии. Легитимность многих режимов связана с представлениями о легитимности революции и с убеждением, что революционеры действовали и продолжают действовать от имени всего народа. Процесс структуризации институтов насилия, отделяя солдат и работников органов правопорядка от остальной массы народа, подрывает это ощущение легитимности и порождает серьезные проблемы в отношениях между народом и новой властью. Осознавая это, многие режимы стремятся каким-то образом сгладить процесс структуризации институтов насилия. Например, лидеры сохраняют форму или стиль одежды времен революции, т.е. того периода, когда они были представителями не государства, а всего народа. Наиболее известным примером такого решения являются борода и экстравагантная одежда Фиделя Кастро. Структуризация обычно направлена вовнутрь, т.е. она начинается с — 60 —
|