Психоистория

Мои предыдущие экскурсы в доэдипов материал были полезны для понимания символического содержания регрессивных фаз исторических групповых фантазий, но ограниченность рабочей модели, использованной в предыдущих статьях, стала причиной того, что я делал акцент на отношениях группы с лидером как с заботливой матерью. Будучи воспитанным на фрейдовском психоанализе, я часто задавал себе вопрос: «Где же в истории проявления эдипова комплекса?» Ведь в религии и политике нет в явном виде матери, которой надо добиваться, и отца, которого следует убить, и непохоже, чтобы история была открыто эротична. Если всех врагов, внешних и внутренних, рассматривать как отцов, то в политике только отцы. (А в религии только матери?) Такая ситуация долго приводила меня в замешательство. Лишь когда я подверг сомнению основную модель, рассматривающую лидера прежде всего как кормильца и воспитателя, а также традиционную модель политики как распределения благ, я стал склоняться к более всеобъемлющей модели, которая содержала бы трактовку движущих сил групповой фантазии помимо идеи «естественного ослабления заботы».

Ответ найти нетрудно, если задан правильный вопрос, звучащий так: «Если исторические группы регрессируют к различным доэдиповым ролям, связанным с материнской заботой, то что же является тем пунктом, от которого начинается регресс?» Ответ такой же, как и в случае с индивидуальными неврозами: эдипов конфликт.

Но кто же в исторических групповых фантазиях отец и кто мать? Ответ вряд ли будет столь уж очевиден; на его поиск уйдет вся остальная часть главы. Сейчас я полагаю, что воображаемый отец - это обычно фантазийный лидер, а матерью является обычно сама группа. Стало быть, главная сила, благодаря которой групповая фантазия движется с одной стадии на другую, и которую, следовательно, можно объявить основным источником движения всей истории - это постоянный перенос эротических фантазий, в том числе доэдиповых, организуемых эдиповой драмой убийства лидера-отца ради завоевания группы-матери.

Был ли лидер выбран группой, или он пришел к власти иначе и правит «силой», не столь уж важно. Если он и избирается, то выбирают его для того, чтобы потом сместить. Если говорить более точно, он должен каким-то образом справиться с неизбежным разочарованием группы и с ненавистью - то ли приняв героическую оборонительную позу, то ли отведя гнев на врагов, то ли путем своей собственной символической смерти. Не имеет значения и то что отдельные члены группы в принципе не могут «завоевать» группу как мать. Лидер-отец воспринимается как «обладатель» группы-матери, и любое действие индивида в истории носит след влияния этой основной групповой фантазии. Нарастание разочарования и гнева в адрес лидера - причина краха эффективной групповой фантазии и ощущения, что лидер слабеет; избежать этого лидер может, только если предпримет меры по укреплению своей кажущейся власти над группой, предстанет ее героическим спасителем или сумеет отвести гнев от себя на кого-нибудь другого.