|
Можно выдвинуть следующее общее положение: свойства нервной системы не предопределяют никаких строго определенных форм поведения, но образуют почву, на которой легче формируются одни формы поведения, труднее – другие (Б. М. Теплов, 1963, с. 4). К сожалению, эти предупреждения не были приняты во внимание многими исследователями, особенно психологами спорта, широко использовавшими для суждения о типологических особенностях проявления свойств нервной системы опросники, т. е. анамнестический подход, базирующийся на самонаблюдениях спортсменов за особенностями своего поведения, деятельности, общения (И. К. Попеску, 1955; Н. Д. Граевская, 1955; З. И. Бирюкова, 1961; Б. А. Вяткин, 1964; Б. И. Якубчик, 1964; Н. Д. Синани, 1969, и др.). В принципе исследователей можно понять. Метод наблюдения исследователя за спортсменом занимает много времени. Эксперимент, как правило, требует оснащения аппаратурой, которая не всегда имеется. Опрос же спортсменов не сложен технически и времени занимает немного. Подкупает и то, что таким образом выявляются сразу поведенческие характеристики, т. е. возникает психологический портрет обследуемого. Когда же свойства нервной системы изучаются экспериментально, требуется еще перевести полученные данные на поведенческий понятийный уровень – с физиологического языка на психологический. При экспериментальном подходе исследователь идет от частного (отдельных типологических особенностей проявления свойств нервной системы) к обобщенному (объяснению поведения человека в определенных ситуациях). При методах наблюдения и анамнеза происходит обратное: исследователь через общее пытается понять частное (типологические особенности). Всю цепь действий исследователя при использовании опросников можно представить следующим образом: благодаря опросу выясняются особенности поведения человека в той или иной ситуации, затем на основании этих особенностей делается заключение, какие типологические особенности обусловливают особенности поведения, а затем благодаря выставленным диагнозам типологических особенностей человеку объясняют, почему он так себя ведет или как поведет в определенных ситуациях следующий раз. При этом даже не замечается, что субъекту, по существу, ничего нового не сообщается, говорится лишь то, что написал или рассказал о себе он сам, но только «научным» языком. Вся эта процедура аналогична тому, как если бы иностранный текст перевести на русский, а потом с русского опять на иностранный язык. ...Взаимоотношение между свойствами нервной системы человека и особенностями его поведения и его психического склада очень сложно. В понимании этого взаимоотношения особенно опасно руководствоваться легко напрашивающимся словесным параллелизмом. Ведь свойства нервной системы обозначаются словами, которые применяются и при характеристике психических особенностей. Легко напрашиваются такого рода параллели: сильная нервная система – значит сильный характер, сильная воля; подвижные нервные процессы – значит подвижный человек, быстрый в движениях, в решениях, в работе. На самом деле параллелизма такого рода между свойствами нервной системы и психическим складом человека нет. Отношения между ними совсем другие. Они подобны – если воспользоваться образным сравнением – отношению между свойствами почвы и свойствами произрастающих на ней растений. Сильный характер складывается по психологическим законам формирования характера, но у разных людей на различной почве – при разных свойствах нервной системы. При любых свойствах нервной системы может быть сформирован сильный характер, но формирование его будет проходить различно, и на окончательном результате будет сохраняться печать индивидуального своеобразия, отражающего своеобразие данной нервной системы. Однако своеобразие это менее всего может быть сведено к параллелистической формуле: чем сильнее нервная система, тем сильнее характер (Б. М. Теплов, 1963, с. 5). — 115 —
|