Сила и невинность

Даже в религиозной сфере вера в то, что "Бог движет мир только любовью" является сентиментальностью. Те, кто придерживаются этого мнения, забывают, что первое слово молитвы общей исповеди — "Всемогущий", и что молитва Господня заканчивается словами: "Яко Твое есть Царствие и сила и слава во веки". Часто заповеди блаженства просто неверно интерпретируют: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю", — равно как историю Иисуса, говорящего, когда ему предлагают всю власть на земле: "Изыди от меня, сатана". Но мы должны принимать во внимание, что христианство возникло в период, когда римская армия оккупировала весь известный мир, и всякая политическая власть или недостаток кротости повлекла бы за собой скорое наказание. Наша проблема сейчас в другом: мы присутствуем в мире, над которым властвует супертехнологии, и мужчины и женщины должны быть способны отстоять власть своего сознания, если они вообще еще способны выжить.

Общественная деятельность — работа ради расовой справедливости, мира между народами, помощь бедным и т. д. невозможна без сочетания силы и любви.

Не удивительно, что Ницше объявил христианство своего времени религией слабых и провозгласил время утверждения силы и аристократизма духа. В переоценке всех ценностей Ницше настаивает на том, что радость приходит не от подчинения и отрицания, но от утверждения. "Радость есть просто проявление чувства достигнутой силы, — восклицает он. — Суть радости есть плюс — чувство власти"[54].

Глава 6. СИЛА БЫТЬ

…И всякий, кто не ведает того, Как внутренним своим управить существом, Без устали придумывать стремится, Как волю ближнего себе тщеславно подчинить… Иоганн Вольфганг Гете "Фауст". Часть II

Для живого человека сила и власть — не теоретические проблемы, а постоянная данность, с которой ему приходится сталкиваться, используя ее, наслаждаясь ею и борясь с ней по сто раз на дню. Каждый человек рождается как пучок возможностей. Очень немногие из них сформированы к моменту рождения как реальная сила; ребенок еще не может ни ходить, ни говорить, ни конструировать летательный аппарат. Но он может плакать (на что обратил внимание Гарри Стэк Салливан), и этот плач есть возможность, которая позже развивается в сложную систему языковых коммуникаций.

Никто не станет сомневаться в том удовольствии, которое маленький ребенок получает, взращивая эти возможности в силы, обнаруживающие себя в том, что он может говорить, ползти, идти, бежать. Любой из нас, кто видел детей, бегающих в парке, прыгающих и скачущих подобно щенкам, может оценить радость чистого движения, упражнения мускулов, требующих использования. Способность исследовать, видеть мир через призму своего возраста все более становится действующей силой по мере того, как развивается его нервно-мышечная система. Любой, кто с интересом наблюдал за собственным развитием, поймет, что в каждом шаге на пути актуализации возможностей присутствует как природа, так и воспитание.