Политическая психология: Учебник для вузов

Современные исследователи психологии авторитарности пришли к выводу не только о том, что авторитарность отражается на всех уровнях проявления личности, но и о том, что на ее основе складывается особый манипулятивный тип в политике, получивший название «маккиавсллиевского»*. Исследования также показали, что авторитарность представляет собой своего рода линзу, сквозь которую личность воспринимает власть и политиков**. При этом образы власти таких индивидов рассогласованы и противоречивы, имеют патерналистский характер.

* Christie R., Geis F. Studies in Machiavellianism. N.Y., 1970.

** См.: Преснякова Л .А. Влияние авторитарного синдрома на индивидуальное восприятие политической власти в России (1990-е годы). Автореферат диссертации. — М.: МГУ, кафедра политической психологии философского факультета, 2001.

Таким образом, исследования авторитарности вносят свой вклад и в понимание психологических закономерностей становления личности, и в понимание процессов трансформации политических систем. Современная транзитология исходит из убеждения, что одной из наиболее значительных тенденций современной политики является переход большой группы стран от авторитарных к демократическим режимам — исследования по авторитарной личности показывают, что условием такого перехода являются не только создание и консолидация новых демократических институтов, но и трансформация психологии больших масс населения этих стран.

5.2. Авторитаризм и демократия — психологические измерения политических режимов

Итак, если принять за исходное положение, что Россия и другие восточноевропейские страны, как и многие другие страны до них, находятся сейчас в переходном периоде от авторитаризма к демократии, то следует в первую очередь определить, откуда они отправляются в этот путь. Именно это исходное положение вызывает немало вопросов и нуждается в критическом осмыслении. Одним из широко распространенных стереотипов последнего десятилетия, который в равной степени имел хождение и в России (особенно среди российских демократов), и за рубежом, является представление о том, что Советский Союз и другие социалистические страны представляют собой типичный пример авторитарных и даже тоталитарных режимов.

Если для периода сталинизма такое определение представляется вполне оправданным, то для более поздних периодов оно вряд ли подходит. Во-первых, даже в годы наиболее жестоких репрессий и политической несвободы эти режимы не были монолитными и отличались друг от друга в зависимости от того, на фундаменте каких политических культур эти режимы насаждались и укоренялись. С этой точки зрения нельзя сравнивать Германию с Казахстаном, Албанию с Белоруссией, как это нередко делается в политологической литературе институционалистского толка. Коммунистические режимы сильно различались и в зависимости от того, какие факторы оказывали на них определяющее воздействие в каждом конкретном случае.