|
Это подход имеет значение и с точки зрения культуры. Не является ли это почему, которому так много места уделяется в нашей культуре, как раз тем способом отчуждения от себя, способом избежать более волнующую и вызывающую тревогу альтернативу приближения к этому что? Иными словами, чрезмерная озабоченность причинными связями и функциями, столь характерная для современного Западного общества, может также – гораздо чаще, чем мы это сознаем, – служить необходимости абстрагироваться от наших реальных переживаний. Когда мы спрашиваем почему, это обычно демонстрирует, что мы чувствуем необходимость обрести власть над каким-то явлением, в соответствии с афоризмом Бэкона "знание есть власть"; в особенности это касается знания природы, которое дает власть над ней. С другой стороны, вопрос, начинающийся со слова что, представляет некий способ участия в явлении. Это также можно определить как "экзистенциальное время" – время, необходимое для того, чтобы претворить что-то в жизнь. Это может случиться в какое-то мгновение, или для этого может потребоваться час беседы, а может некоторое время абсолютного безмолвия. Так или иначе, то чувство временного измерения, к которому обращается терапевт, когда он размышляет над чем-либо и ему необходимо предоставить какие-то интерпретации, не будет основываться только на негативном критерии – сколько пациент сможет принять в себя? Сюда также входит и позитивный критерий – стало ли это реальным для пациента? В приведенном выше примере этот означает следующее: было ли то, что пациентка переживает в настоящем в ее отношениях с терапевтом, действительным и достаточно ярким ее переживанием; будет ли изучение прошлого теперь связано с реальностью и, таким образом, появятся ли возможности для изменений? Мы не говорим здесь о практической стороне вопроса – как необходимо поступать, когда пациенты действительно угрожают самоубийством. Тут мы сталкиваемся с иными важными моментами, и это уже совсем другой вопрос. Нормальная способность к сознаванию себя, о которой идет речь – это нечто отличное от подавляющей и продолжительной депрессии с импульсом саморазрушения, который растормаживается сознаванием себя, что, по-видимому, имеет место в реальных суицидах. — 125 —
|