|
Но там, где акцент па неразрушимость, вечность и бессмертие не так силен, стабильность психики выражается как постоянство живого организма, который растет, развивается и обновляет себя. Поэтому снижение напряжения между противоположностями указывает, скорее, на согласие и гармонию действующих сил, на качественное изменение, чем на количественное снижение их мощности. Здесь, как и повсюду, зрелость означает трансформацию количественно более высоких напряжений в качественно более высоко организованные и более стабильные структуры. Структурную целостность с самостью в центре психики символизирует мандала, круг, имеющий центр, и гермафродитный уроборос. Но этот уроборический круг теперь имеет в центре светлую сердцевину самости. В то время как вначале уроборос существовал только на животном уровне, и зародыш Эго, содержащийся в его середине, был почти не виден, в распускающемся цветке мандалы животное напряжение противоположностей преодолевается, превосходится самостью, которая расцветает венчиком противоположностей. В начале развития сознание было почти полностью подавлено сокрушительным превосходством бессознательного; в конце - оно расширяется и крепнет благодаря связи с самостью. Это сочетание самости со стабильностью Эго приводит к подчинению и включению в магический круг всего содержимого, относится ли оно к миру или бессознательному, внешнему или внутреннему. Самодифференцирующаяся структура психики отражается в мире, расколотом принципом противоположностей на внешний и внутренний, сознательный и бессознательный, жизнь и дух, мужское и женское, индивид и коллектив. Но для созревающей психики, медленно интегрирующейся под влиянием символа гермафродита, мир также принимает вид гермафродитного кольца, внутри которого обретает свою форму человеческий центр, будь то индивид, который приходит к самоосознанию между внутренним и внешним мирами, или само человечество. Ибо человечество в целом и отдельный индивид имеют одну и ту же задачу, а именно: осознать себя как единство. Оба они выбрасываются в реальность, одна половина которой предстает перед ними как природа и внешний мир, в то время как другая принимает форму психики и бессознательного, духа и демонической силы. Оба должны ощутить себя центром этой совокупной реальности. Мы начали с Эго, лежащего в лоне родительского дракона уробороса, свернувшегося, как зародыш, в окутывающем слиянии внутреннего и внешнего, мира и бессознательного. Мы заканчиваем, как в алхимической картине, гермафродитом, повергнувшим этого дракона: благодаря своей собственной синтетической сущности, Эго преодолело первичное состояние, над ним сияет корона самости, а в его сердце пылает бриллиант. — 310 —
|