|
Теперь подавляющий динамизм архетипа сдерживается: он больше не вызывает приступов страха, безумия, экстаза, бреда и смерти. Призма сознания преломляет невыносимо белое сияние изначального света в многоцветную радугу образов и символов. Таким образом, от образа Великой Матери отщепляется Добрая Мать, которая опознается сознанием и признается сознательным миром ценной. Другая часть, Ужасная Мать, в нашей культуре подавляется и в основном исключается из сознательного мира. С развитием патриархата это подавление приводит к тому, что Великая Мать становится просто Доброй Матерью, супругой Богов-Отцов. Ее темная животная сторона, ее сила как уроборической Великой Матери, забывается. Соответственно, во всех западных культурах, включая культуру античности, бок о бок с богами-отцами существуют следы женщин, вытесненных богами-отцами. Лишь в недавние времена культы древней матери были с трудом обнаружены вновь, и вынести на поверхность первобытный мир Ужасной и Уроборической Матери было предназначено веку, сведущему в глубинной психологии. Ее подавление было понятным и необходимым с точки зрения патриархата и развития сознания, обладающего сильными патриархальными тенденциями. Эго-сознание должно было предать эти аспекты забвению, потому что его страх перед пропастью все еще был тревожно близок: хотя оно успешно сразилось с драконом, ужасы этой борьбы ощущались все еще очень остро. Поэтому сознание, опасаясь, чтобы "подлинное знание" не привело к регрессу — судьбе Эдипа — подавляет Сфинкса и с эвфемистическими проклятиями возводит на трон Добрую Мать. Фрагментацию архетипов никоим образом не следует понимать как сознательный аналитический процесс. Активность сознания имеет дифференцирующий результат только из-за разнообразия возможных позиций, которое оно может занять. Появление группы архетипов, отколовшихся от основного архетипа, и соответствующей группы символов выражает спонтанные процессы, в которых активность бессознательного остается неослабленной. Перед сознательным Эго эти архетипы и символы предстают как продукты бессознательного, даже когда они констеллируются сознанием в целое. До тех пор, пока сознанию не удается констеллировать бессознательное, никаких дифференцировавшихся символов и архетипов не появится. Чем более четко систематизировано сознание, тем более энергично оно констеллирует содержимое бессознательного. То есть, проявления бессознательного меняются в зависимости от интенсивности и сферы действия сознательного ума. Рост сознания и его увеличивающийся энергетический заряд способствуют дифференциации архетипа, помещая его и архетипическую связь символов более точно в фокус. Поэтому активность сознания имеет решающее значение; но все видимые проявления, как и сам символ, все еще зависят от спонтанности бессознательного. — 243 —
|