|
«Когда, например, мифы называют бога "Отцом" они делают это не на основе действительного существовавшего отцовства, а устанавливается образ отца. К нему должна приспособится каждая конкретная фигура отца» [1] Мужской коллектив, посредством создания мифов определяющий архетипический образ отца, придает видимой форме архетипа решающий характер и окраску, в зависимости от культурной ситуации. Наше утверждение о том, что есть существенная разница между образом отца и образом матери, самым удивительным образом подтверждает и дополняет одно из центральных открытий Юнга, а именно: психологию анимы мужчины и психологию анимуса женщины.[2] Эмпирический факт, прежде очень трудно объяснимый — что бессознательное женщины наполнено множеством мужских враждебных фигур духа-анимуса, в противоположность единственной двуликой фигуре души-анимы в бессознательном мужчины, теперь становится более понятен. Культурное многообразие того, что мы назвали "небом", то есть многочисленные образы отца-мужа, известные человечеству, оставили свой отпечаток на бессознательном восприятии женщины, точно так же как на бессознательном восприятии мужчины оставил отпечаток целостный образ матери-жены. В допатриархальные времена мужчины и старейшие представляют "небо" и передают коллективное культурное наследие своего времени и поколения. "Отцы" выступают как представители закона и порядка, от самых первых табу до самых современных правовых систем; они передают высочайшие ценности цивилизации, в то время как матери контролируют высочайшие, то есть глубочайшие ценности жизни и природы. Таким образом, мир отцов — это мир коллективных ценностей; он историчен и связан с колеблющимся уровнем сознания и культурного развития группы. Господствующая система культурных ценностей, то есть канон ценностей который придаёт культуре её специфический облик и её стабильность, имеет свои корни в отцах, зрелых мужчинах. Они представляют и укрепляют религиозную, этическую, политическую и социальную структуру коллектива. Эти отцы являются стражами мужественности и осуществляют контроль над всем образованием. То есть, их существование не чисто символическое; как столпы порядков, которые олицетворяют культурный канон, они контролируют воспитание каждого индивида и удостоверяют его совершеннолетие. Не имеет значения, что собой вставляет этот культурный канон, определяют ли его законы и табу племени охотников за головами или законы христианских наций. Отцы всегда следят за тем, чтобы внушить молодежи текущие ценности, и за тем, чтобы к взрослым были причислены только те кто разделяет эти ценности. Защита канона ценностей, унаследованного от отцов и упроченного воспитанием, проявляется в психической структуре индивида как "сознание". — 134 —
|