Организационная психология

Отсутствие мотива следования за целью труда компенсировалось насилием или угрозой насилия со стороны дружины.

В процессе формирования первой организационной формы особенно наглядно проявилась организациогенная функция насилия. Общины объединялись вовсе не из-за того, что это было им выгодно, а потому, что дружина силой заставляла их вступать в отношения зависимости. И именно через насилие дружина опосредованно связывала общины между собой.

Но создав первую организационную форму, насилие само претерпело качественное изменение. Случайное, единовременное насилие, которого можно избежать, не может оказывать определяющего влияния на поведение: оно лишь косвенно затрагивает цель поведения объекта насилия и направляет его на поиск различных способов избежать подобного насилия впредь.

Насилие конституализированное, превращенное в устойчивую организационную форму, которая обеспечивает неизбежность насилия в случае нежелательного поведения объекта насилия, приобретает колоссальное формирующее воздействие на поведение. Поэтому оно способно придать поведению качественно новые характеристики.

В этом случае насилие перестает быть просто насилием, а становится властью, так как оно обеспечивает условия и требует от объекта насилия постоянного следования отчужденной, а потому немотивированной цели. Таким образом, насилие не только сформировало организацию, но, приобретя организационную форму, стало качественно иным. Оно стало базовым организационным процессом — властью. Без власти как процесса, обеспечивающего следование немотивированной цели, организация не могла бы сохранять устойчивую форму.

Власть и произвольное поведение

Насильственно-реквизиционная организация впервые дала человечеству возможность аккумулировать чрезвычайно скудные ресурсы в руках небольшой группы людей. Этих ресурсов со временем стало более чем достаточно для полного удовлетворения базовых потребностей дружинников, и их избыток дружина стала направлять на новые цели: укрепление лагеря, производство оружия, изготовление одежды и утвари и т. д. Однако все это не могло обеспечить качественный переход к более развитым формам поведения. При некотором разнообразии целей они по-прежнему формировались в рамках непосредственного реагирования на конкретные нужды дружины. В то же время отказ от постоянного и нелегкого труда земледельца, праздное времяпрепровождение и неумеренное потребление вовсе не стимулировали появление новых, более высоких целей и форм поведения.

Обеспечив благоприятные условия для удовлетворения базовых потребностей дружинников, насильственно-реквизиционная организация одновременно значительно ухудшила условия жизни земледельческих общин. Однако, как это ни парадоксально, именно эти негативные изменения создали условия для развития новых форм поведения общинного человека.