|
По своей сути, эта форма получения ресурсов была регрессией к уже пройденному человечеством первобытному собирательству, но на качественно новом уровне. Если раньше община собирала дары природы, то теперь речь шла о продуктах труда других людей. Это, разумеется, значительно затрудняло процесс «собирательства», но вместе с тем позволяло рассчитывать на значительно большее и более привлекательное вознаграждение. Следует отметить, что наглядность и реальность цели захвата чужих ресурсов могла возникнуть только на том уровне развития человека, когда общины стали вести оседлый, земледельческий образ жизни и могли аккумулировать хотя бы минимальные общинные ресурсы. Что могли отнять друг у друга полуголые дикари, мигрирующие по лесам в поисках пищи, которую они тут же торопливо съедали? Цель присвоения чужих ресурсов, способных удовлетворить базовые потребности общины и не требующих тяжкого ежедневного труда, без сомнения, обладала огромной мотивационной силой. В наибольшей степени она могла быть привлекательной для тех общин и групп, которые были наименее способны воспроизводить ресурсы земледельческим трудом и потому в большей степени страдали от неудовлетворенных потребностей и, прежде всего, голода. Такие первобытные группы обладали значительно большей мобильностью, не слишком дорожа имевшейся под рукой землей. Именно эта цель явилась, на наш взгляд, побудительной причиной вначале отдельных грабительских набегов на соседей, а затем и формирования устойчивых вооруженных групп, сделавших присвоение чужих продуктов труда своим постоянным занятием. Эти общины или группы в дальнейшем будем именовать дружинами, вкладывая в этот термин несколько специфический смысл. В традиционном понимании дружина — это отряд воинов, объединявшихся вокруг племенного вождя в период разложения родового строя и составлявших привилегированный слой общества[158]. Здесь же под дружиной будет пониматься отдельная община, вставшая на путь регулярного нападения и реквизиции ресурсов своих соседей. Заставить земледельцев отдать даже часть продукта своего труда нередко означало обречь их на голодную смерть. Поэтому общины яростно сопротивлялись, и только жестоким насилием, огнем и мечом можно было вынудить общину делиться с дружиной своими ресурсами. Не смирившимся в случае поражения грозило неминуемое истребление. Истребление непокорных и установление контроля над соседними земледельческими общинами открывало возможность к расширению сферы «деятельности» дружины и распространению ее влияния на отдаленные поселения земледельцев. Неудивительно, что вскоре интересы различных дружин стали вступать в противоречие друг с другом, приводя к жестокой междоусобной борьбе между ними за право контролировать земледельческие общины на определенной территории. — 131 —
|