Объективная психология

• Тшц же. С. 121. " -••--

67 Бр*м 4- 3. Жвэць животных. Цит. по: Фаусск В. Д. Указ. соч.

* Тю* же. ст т.

* Tait 288

жения токующего тетерева, по аналогии с движениями сердитого индюка, с большею справедливостью следует отнести к движениям угрозы; в таком случае и яркая окраска самца» и его красные брови, так резко бросающиеся в глаза, относятся к категории цветных пятен, связанных с движениями угрозы 70.

Того же мнения держится автор и по отношению к токованию глухарей и вообще всех пернатых. По Брему, «токующий глухарь, подобно косачу, поднимает и распускает хвост, оттопыривает крылья, опускает шею, под­нимает и даже закидывает голову и медленно передвигается но ветви, от ствола к ее концу, чтобы, окончивши свою песню, боком вернуться назад» 71 По Мензбиру, у глухарей в период токования «развиваются особые жиро­вые наросты, отчего шея значительно раздувается против своего обыкно­венного размера и между перьями даже просвечивают голые места»72. «Я вижу во всем этом,— говорит Фаусек,— движения, звуки, придатки и цвета угрозы. Половые отличия у самцов Tetrao cupido и Т. urophasianus, о которых говорит Дарвин, несомненно, также связаны с дракой и служат для целей угрозы» 3.

Но, спрашивается, если цель этих своеобразных движений и демонстра­ции яркой окраски у птиц в брачный период есть угроза другим самцам, то какой смысл производить эти движения и демонстрировать яркую окраску в то время, когда ни о каких других самцах нет и помину? Явление это между тем легко наблюдать на наших домашних птицах, особенно на индюках. Всякий, видавший эту птицу, вспоминает без труда, как до­машний индюк, не имея никаких соперников на дворе, пыхтя и издавая своеобразные звуки, обхаживает своих индюшек с широко распущенными крыльями, царапающими по земле, с растопыренным хвостом и раскрас­невшимися головными украшениями. С точки зрения теории угрозы вся эта церемония делается «на всякий случай», как бы в качестве символиче­ской угрозы возможному или предполагаемому врагу. Но это объяснение граничит с произвольностью.

С другой стороны, и дарвиновская теория прельщения, основанная на желании нравиться самкам-индюшкам, для которых индюк является своего рода повелителем и хозяином и которых он сам себе выбирает, как мы уже говорили, не выдерживает строгой критики. Мне кажется, что, как дарви­новская теория прельщения, так и позднейшая теория отпугивания своих соперников яркой окраской и большим развитием кожных придатков страдают одним существенным недостатком. Обе они приписывают живот­ным определенное субъективное состояние, которое ничуть не доказано. В первом случае речь идет о приписываемой животным способности прель­щаться яркими цветами, во втором случае — о приписываемой животным инстинктивной способности страшиться ярких цветов и увеличенных о раз­мере, хотя в действительности и невинных, кожных придатков. Разница между этими теориями, однако та, что первая предполагаемая способ­ность — прельщаться яркими цветами — находит по крайней мере некото­рую аналогию в человеке, тогда как вторая способность — пугаться ярких, хотя и невинных «украшений» — не имеет даже и аналогии в жизни чело­века.