|
Шаг вглубь, – и мы приходим к самой сути ухода в отставку: ограничение желаний. Мы видели задержки желаний у других типов. Но там узда была наложена на определенные категории желаний, например, на желание близости с людьми или на желание торжествовать над ними. Мы также знакомы с неуверенностью в своих желаниях, в основном, идущую от того, что желания человека определяются тем, чего он Должен желать. Эти тенденции действуют и здесь. И здесь тоже одна область бывает поражена сильнее другой. И здесь тоже непосредственные желания затираются внутренними предписаниями. Но помимо того, и более того, "ушедший в отставку" человек считает, сознательно или бессознательно, что лучше ничего не желать и не ждать. Это иногда сопровождается сознательным пессимистическим взглядом на жизнь, ощущением, что все это суета, и нет ничего уж такого нужного, ради чего стоило бы что-то делать. Чаще многие вещи кажутся желанными, но смутно и лениво, не достигая уровня конкретного, живого желания. Если желание или интерес достаточно весомы, чтобы пройти сквозь установку "наплевать", они тут же слабеют, и восстанавливается гладкая поверхность "неважно" или "не надо суетиться". Такое отсутствие желаний может касаться и профессиональной и личной жизни – не надо ни другого дела, ни назначения, ни брака, ни дома, ни машины, никакой другой вещи. Выполнение таких желаний может восприниматься в первую очередь как бремя и фактически угрожает его единственному желанию – чтобы его не беспокоили. Сокращение желаний тесно переплетено с тремя основными, ранее упомянутыми, характеристиками. Он может быть зрителем в собственной жизни, только если ему ничего особенно сильно не хочется. У него едва ли могут быть стремления или важные цели, если у него нет мотивирующей силы желаний. И, наконец, ни одно его желание не достаточно сильно, чтобы заставить его делать усилия. Следовательно, два главных его невротических требования состоят в том, что жизнь должна быть легкой, безболезненной, не требующей усилий, и его не должны беспокоить. Он особенно старается ни к чему не привязываться настолько, чтобы в этом по-настоящему нуждаться. Ничто не должно быть настолько важно для него, чтобы он не мог без этого обойтись. Хорошо, если ему нравится женщина, какой-то город или немного выпить, но он не должен от этого зависеть. Как только он начинает понимать, что место, человек или люди ценны для него настолько, что ему будет больно их лишиться, он склонен отказаться от своих чувств к ним. И у другого человека не должно возникнуть и мысли, что он ему нужен, или что их отношения следует принимать как должное. Если он заподозрит такое, он склонен немедленно порвать отношения. — 210 —
|