|
Фромм противопоставляет здоровую совесть "авторитарной совести", которую определяет как "интернализованный страх перед авторитетом (властью)". На самом деле слово "совесть" в обычном смысле означает три совершенно разные вещи: непреднамеренное (не сознательное) внутреннее подчинение внешнему авторитету (власти) с сопутствующим страхом разоблачения и наказания; уличающие самообвинения; конструктивное недовольство собой. По моему мнению, имя "совести" подобает лишь последнему, и только в этом смысле я и буду говорить о совести. Ненависть к себе выражается, в третьих, в презрении к себе. Я использую это понятие как общее название для разнообразных путей подрыва самоуважения, уверенности в себе, куда входят самоумаление, пренебрежение к себе, сомнение в себе, недоверие к себе, высмеивание себя. Его отличие от самообвинений вполне ясное. Конечно, не всегда можно сказать, чувствует ли человек себя виноватым, потому что поставил себе нечто в вину, или он чувствует себя неполноценным, никчемным, презренным, потому что относится к себе с пренебрежением. В таких случаях с уверенностью можно сказать только то, что есть много путей раздавить себя. Однако есть заметное различие между проявлениями этих двух форм ненависти к себе. Презрение к себе в основном направлено против любого стремления к улучшению или достижению. Степень осознания этого бывает очень и очень разной, причины чего станут нам ясны позднее. Оно может быть скрыто за ненарушимым фасадом высокомерной уверенности в своей правоте. Но оно может ощущаться и выражаться непосредственно. Например, хорошенькая девушка, захотев попудрить носик на людях, говорит себе: "Просто смех! Гадкий утенок пытается хорошо выглядеть!" Интеллигент, увлеченный психологией, подумав о том, чтобы написать на эту тему, замечает про себя: "Тщеславный осел! Что позволяет тебе думать, что ты вообще можешь писать статьи!" Но даже если так, было бы ошибочным полагать, что люди, столь открыто делающие саркастические замечания на свои счет, обычно отдают себе отчет в их значении. Другие, по-видимому, откровенные замечания, могут быть не столь явно злобными, а действительно остроумными или шутливыми. Как я уже говорила, они труднее поддаются оценке. Они могут быть выражением большей свободы от гордости, все выставляющей в смешном виде, но могут быть, напротив, бессознательным механизмом, позволяющим сохранить лицо. Для большей точности скажем: они могут оберегать гордость и охранять личность от искушения поддаться презрению к себе. — 114 —
|