Невротические стили

КАЧЕСТВА ИМПУЛЬСИВНОГО ДЕЙСТВИЯ

При размышлении о формальных характеристиках импульсивного действия, они легко приходят на ум. Например, я упоминал, что импульсивное действие по спешно; оно быстро исполняется и, что более важно, промежуток между замыслом и исполнением обычно очень короткий. Кроме того, импульсивное действие внезапно возникает или резко прерывается, в тот момент, когда обычное действие, как правило, стремится к реальной цели и ему предшествуют соответствующие приготовления. К этим двум характеристикам можно добавить третью, вероятно, более важную. Импульсивное действие — это незапланированное действие. Нельзя сказать, что оно обязательно неожиданное; пьяница вполне может ожидать очередного запоя. Но ожидание (например, ожидание снегопада) — это вовсе не планирование.3 Каждая из этих характеристик: поспешность, внезапность и незапланированность — отражают дефицит процессов мышления, обычно превращающих возникающие мотивы в действия. Похоже, что превращение мотива или склонности в действие «сокращает» («short-circuit»)4 активные ментальные процессы. Что это за процессы? Можем ли мы объяснить их дефицитом или «сокращением» субъективное чувство непричастности и ослабления намерения, которые также характеризуют таких людей?

У обычного человека прихоть или полусформировашееся намерение что-нибудь сделать — это начало комплексного процесса, и если все в порядке, происходит ровный и автоматический процесс. Прежде всего, прихоть появляется в контексте продолжительных интересов и целей. В этом контексте она либо приобретает важность, либо ее теряет, доминирует и, либо привлекает внимание, либо нет. Если она привлекает внимание — то есть, если она интересная, привлекательная или возбуждающая — она в какой-то степени влияет на направление интереса, существовавшего и раньше, и, в свою очередь, направление интереса модифицирует желание. Таким образом, желание интегрируется в ткань текущих целей и интересов. В сущности даже нельзя считать полусформировавшееся желание или намерение началом интеграционного процесса, поскольку форма намерения — это часть существовавшего до того пласта и направления интересов. Человек, интересующийся искусством, но дороге на работу заметит картинную галерею и почувствует желание войти; человек, не интересующийся искусством, может ее даже не заметить. В любом случае, в обычном интеграционном процессе желание будет либо отвергнуто, либо разовьется интерес и эмоциональная и ассоциативная поддержка от существующей ткани целей и интересов. Мне представляется, что такой процесс свидетельствует о трансформации пассивной прихоти (или импульса) в активное и намеренное желание, решение или выбор. То, что могло быть кратковременной прихотью, стало постоянным желанием. Так закладывается основа для планирования, а планирование усиливает намерение.