|
Этот случай иллюстрирует еще один аспект сущности проективного содержания. Я имею в виду особенно очевидную в этом примере связь между природой защитной ориентации человека и содержанием его проективных идей. Итак, пациентка была особенно чувствительна к любому посягательству на свободу физического передвижения. Важность этого аспекта автономии подтверждалась не только тем, что она говорила, но и тем, как она ценила свою машину, с каким удовлетворением она на ней ездила. Возможно, это подтверждало и ее атлетическое, мальчишеское телосложение. Когда пациентка в состоянии особого напряжения создает проективную внешнюю угрозу, это оказывается угрозой «оказаться в плену». Я попробую прояснить свою мысль, Если процесс проекции зависит от усиления защитного напряжения и активизации защитных психологических механизмов, из этого следует, что специфическое содержание проекции зависит от двух аспектов: во-первых, от специфики начального внутреннего напряжения, а во-вторых, от особенностей защитных тревог, склонностей и ориентации личности. Проекция замещает внутреннюю угрозу внешней, но разные параноики по-разному конструируют внешнюю угрозу. Субъективное определение внешней угрозы, ее составляющие и ее модель зависят от природы защитных отношений, которые человек поддерживает с внешним миром. Для любого внутреннего напряжения эта природа также определяет особый вид подозрительных ожиданий, а через него — и содержание проекции. Так, в присутствии внушительной авторитетной фигуры один человек с легкой формой паранойи (всегда озабоченный тем, как он выглядит в глазах авторитетных людей) ждал унизительных заметаний; другой, более скрытный и конфликтный, сосредоточивался на себе и ждал, что его в чем-нибудь уличат; еще один, с крайне ригидным защитным достоинством, амбициозным и высокомерный, становился еще более высокомерным и готовым к схватке, проективно увидев в глазах собеседника желание поставить его па место. Каждый из них испытывает усиление чувства уязвимости и защитного напряжения, защитно сжимается перед лицом внешнего авторитета и проективно идентифицирует конкретную внешнюю угрозу соответственно объекту, перед которым он чувствует свою уязвимость, и откуда (с точки зрения его защитной ориентации) могла бы исходить такая угроза. Я хотел бы привести еще несколько примеров. Один параноидный пациент, довольно хрупкий молодой человек, постоянно был чрезвычайно застенчивым и многие годы страдал от крайне острого чувства стыда и самоконтроля. Он считал всех лучше себя и смотрел на них снизу вверх, ожидая критической оценки. Исходя из этой защитной точки зрения, он, находясь в состоянии декомпенсации, галлюцинировал, что другие пациенты в санатории относятся к нему с неприязнью, считают его гомосексуалистом, что от него плохо пахнет, и из-за этого люди его «сторонятся». — 60 —
|