Неизведанное Я

Когда после курса лечения он смог вновь ощутить и произвести ритмические движения, сопровождавшие процесс дефекации в младенческом возрасте, он как бы вспомнил то чувство удовольствия, которое он испытывал в детстве, и постепенно преодолел свой страх перед змеями, его позвоночник вновь обрел движение, а его деформация выправилась. Пациент смог принять это либидо как часть собственной сущности, отчего оно перестало быть источником тревоги.

Интересно заметить, что все ощущения, которые представлялись пациенту нечистыми, проецировались на внешний объект, на отколотое представление его о самом себе – в форме змеи, таким образом, его внутренняя сознательная сущность представлялась ему чистой и незапятнанной. В самом деле, этот конкретный пациент, испытывающий ужас перед своим альтер-Эго, ведет весьма аристократический образ жизни. Он необычайно тщательно следит за своей одеждой и внешностью, во всем проявляет тонкий, изысканный вкус. Он справился со своими анальными импульсами и фантазиями тем, что отделил их от себя, перенеся на некий символ, в данном случае воплощенный в образе змеи. Но поскольку он не сумел подавить или сублимировать эти импульсы – частично оттого, что они полностью противоречили его Эго-идеалу, частично же потому, что они вобрали в себя слишком большую часть его либидо, – то они оставались постоянной угрозой для его психики.

В процессе расщепления младенец не в состоянии признать собственный продукт – его проекцию – как проявление собственной сущности; этот продукт оторван от нее и представляется совершенно отдельным, независимым от нее объектом. Неприемлемая для Эго часть либидо подавляется, отщепляется от него и проецируется вовне; внешний образ олицетворяет все ощущения и влечения, которые Эго Не позволяет себе принять. Но как подавление не устраняет существования эмоциональных процессов, а лишь заталкивает их вглубь, ниже порога сознания, так и в процессе проекции расщепления либидозные ощущения и влечения не исчезают, а лишь перемещаются вовне, воплощаясь во внешних объектах. Однако, поскольку эти объекты олицетворяют запрещенные импульсы и влечения, они представляют собой постоянную угрозу для Эго. Отколотая часть сущности, воспринимаемая в виде внешнего объекта, внешней силы, становится вечным и опасным "другим", как будто эта отколотая часть нашей собственной сущности гневается на нас за то, что ее не принимают, отвергают, и постоянно готова нас атаковать. Можно сказать, что наше собственное Эго ненавидит ту часть нашей сущности, что мы откололи от себя, а эта отщепленная и отвергнутая часть в свою очередь ненавидит Эго, отвергнувшее ее. Таким образом, внешний мир населяется какими-то опасными образами, призраками и монстрами, живыми, пульсирующими существами, которые мы не можем воспринять как что-то свое и поэтому воспринимаем как опасность извне.