|
Затем Грот переходит к имеющимся в рецензируемой работе «некоторым крупным недостаткам» и «существенным недочетам в плане разработки и в самом выполнении философской задачи, которую поставил перед собой автор» [19, с. 652]. С точки зрения Грота, вначале следовало изложить понимание проблемы восприятия пространства с философской (теоретико– познавательной, гносеологической) позиции, а затем уже, основываясь на ней, перейти к исследованию проблемы с точки зрения психологии. Ведь «первая обязанность современного философа – изложить критическую теорию познания, и этой обязанности г. Челпанов не исполнил» [19, с. 653]. Нелогичность позиции Челпанова проявляется, с точки зрения Грота, еще и в том, что, занимая позицию эмпирика, т.е. считая «возможным обосновать гносеологическое решение проблемы путем психологического решения, Г.И. Челпанову едва ли следовало примыкать и к лагерю нативистов, тем самым обнаруживая «неправильность подчинения теории познания психологии» [19, с. 653]. Следствием такой нечеткости разграничения и определения важности теоретико-познавательной и психологической точек зрения у Челпанова имеется, как мягко выражается Грот, «некоторая сбивчивость» [19, с. 653] в употреблении терминов «нативизм», «генетизм» и «эмпиризм». Свою мысль Н.Я. Грот поясняет следующим примером: в области гносеологии нативизму Канта противоположен эмпиризм Юма, но есть и другой, психологический (психофизиологический) нативизм, «который ищет элементов восприятия пространства в готовой психофизиологической организации»; таков именно нативизм Челпанова [19, с. 653]. Этому нативизму противоположны современные генетические теории (В. Вундт и его последователи). Поэтому «чрезвычайно странно», как пишет Грот, причисление Челпановым И. Канта к генетистам наряду с В. Вундтом, – ведь точка зрения Канта «чисто гносеологическая, а вовсе не психологическая» [19, с. 653]. Кроме того, Г.И. Челпанову, ставшему на психофизиологическую точку зрения, т.е. отыскивающему для элементов восприятия пространства анатомические и физиологические субстраты, не следовало отвергать необходимость «широкого применения экспериментальных приемов в решении проблемы», между тем как он «все время разбирается в чужих экспериментах и на взаимном сопоставлении их строит свою теорию», не пытаясь «дополнить чужие опыты своими собственными» [19, с. 654]. В связи с этим Грот приводит несколько «странных» утверждений Челпанова относительно восприятия протяженности и глубины [19, с. 654]. В противоположность Челпанову Грот утверждает, что восприятие глубины и плоскостной протяженности непроизводно, а проекция впечатлений в пространстве также первоначальна, как и их локализация. [19, с. 654]. При рассмотрении этих вопросов Грот ссылается на заметку В. Саводника, подчеркивая, что в ней эти вопросы рассмотрены более детально. Очевидно, Н.Я. Грот здесь солидаризуется с В. Саводником, и обе рецензии можно рассматривать как дополняющие одна другую. — 38 —
|