Происхождение марксистской психологии

В целом по существу спора между К.Н. Корниловым и Г.И. Челпановым о материализме и идеализме мы можем сказать, что позиция Г.И. Челпанова была более правильной и продуктивной, чем позиция К.Н. Корнилова, ибо позволяла вести диалог, уточнять и развивать позиции спорящих сторон, учитывая как терминологический, так и эмпирический аспекты проблемы.

§ 3. Марксистская философия и методы психологии

В докладе «Современная психология и марксизм» Корнилов обосновывает свое понимание вопроса о соотношении (значимости) субъективного и объективного методов в психологии с помощью марксизма. Приоритет объективного метода, по мысли Корнилова, вытекает из материалистической позиции в психологии: «Материалистическое понимание психики, ставя психологию в ряды естественнонаучных дисциплин, определяет и методы психологии. Бытие определяет сознание, объект определяет субъект, и с этой точки зрения, если психика есть свойство органической материи, то естественно применить к изучению психики в первую очередь и раньше всего те методы, при помощи которых изучается это бытие, т.е. методы объективного и экспериментального наблюдения» [14, с. 45].

При этом Корнилов особо подчеркивает, что метод интроспекции им не отвергается полностью: «Вся суть опять-таки заключается не в элиминировании этого самонаблюдения, а лишь в регулировании и контролировании его при помощи объективного и экспериментального метода» [14, с. 46]. Отсюда становится ясно, что для Корнилова идея сочетания субъективного и объективного методов «автоматически» следовала из более общей идеи марксистской психологии (реактологии) как синтезе субъективной и объективной психологии и соответственно из понимания предмета психологии (реакции) как синтеза субъективной (психическое переживание) и объективной (физиологическая реакция) сторон «реакции».

Насколько была нова и оригинальна для самого Корнилова эта идея сочетания («синтеза») субъективного и объективного методов в работе психолога?

Полутора годами ранее ту же мысль К.Н. Корнилов формулировал, вовсе обходясь без марксизма: «Там, где между этими субъективными и объективными данными возникает хотя бы малейшая шероховатость, не говоря уже об открытой разноречивости, ни одной секунды не может быть сомнения в том, что столь чреватые ошибочностью своих показаний данные самонаблюдения должны всегда отступить на задний план перед объективной стороной эксперимента. Задача, которую психологу приходится выполнять при этом, является почти аналогичной той, которую выполняет врач при постановке диагноза болезни. Подобно тому, как последний стремится согласовать и поставить в тесную связь субъективные показания больного с объективными признаками болезни, перенося, однако, центр тяжести всецело на объективные данные и лишь под контролем их ставя тот или иной диагноз болезни, подобно этому и в экспериментально-психологических исследованиях нам приходится согласовывать данные самонаблюдения с объективными оценками, контролируя при помощи последних первые» [10, с. 45].