|
Под противоположным соотношением здесь имеется в виду допущение того, что факторы внешней среды действуют негэнтропийным образом, выступая в роли организующего начала, а внутренне-личностные факторы связаны с ростом энтропии. При подобном суждении воздействующая на личность и формирующая ее социальная среда представляется не как стохастически изменчивая реальность, а как устойчивая, хорошо структурированная и организованная программа воздействия. Социализация личности, согласно такому мнению, представляет процесс ее культуризации, а сама культура определяется как выработанные и установленные правила и способы человеческих действий небиологического порядка, которые характеризуются преемственностью и передаются из поколения в поколение; при этом культуре присуща негэнтропийная природа [33]. Объектом ее организующего и упорядочивающего воздействия выступает человеческая деятельность, отношения между людьми, внутренний мир субъекта, убеждения и мировосприятие, эмоциональная жизнь. Согласно такой точке зрения, человеческая культура как фактор социализации выступает упорядочивающим началом внутреннего мира личности: установки личности являются объектом "культивирования" и поэтому их устойчивость определяется формирующим воздействием культурной среды. Следовательно, внешний, социально-культурный мир мыслится негэнтропийно действующим в противовес внутреннему, олицетворяющего изначально хаос и рост энтропии. Эта точка зрения находит свое воплощение во многих теориях социализации. Среди них, в первую очередь, следует назвать классическое психоаналитическое учение, в котором друг другу противопоставляются сознание, действующее по принципу реальности, вбирающее в себя структурированность, организованность и нормативность социального воздействия, и бессознательное – носитель асоциальных и хаотических импульсов, действующих по принципу удовольствия [60]. Примечательно также то, что многие идеологические системы строились на такого рода противопоставлениях и в их рамках вырабатывались определенные системы "психотехники" воспитания, социальной регуляции и саморегуляции человеческой деятельности. К примеру, можно сослаться на монографию Н. В. Абаева [5], показавшего истоки противоборства конфуцианства и даосизма или чань-буддизма в общественной жизни и культурном наследии древнего Китая: если учение Конфуция посредством утонченной системы воспитания преследовала цели обуздания и покорения изначально "темных" и хаотических сил человеческой природы, противопоставляя ей мир социальных установлений, норм и ритуалов, то в даосизме и в "психотехническом" плане более разработанной системе чань-буддизма культивировалось пробуждение внутреннего мира спонтанности. Эти восточные системы являются конкретными (и частными) воплощениями многочисленных социально-философских учений, ставящих вопросы о ценности рациональных и иррациональных начал в человеке и вопрошающих о том, где искать истоки высшего порядка – в мире социальных отношений или во внутренней природе человека. — 91 —
|