|
Я начал с самого простого. Нет таких животных видов, которые не изменялись бы фенотипически, то есть под влиянием онтогенетического, прижизненного опыта. Нет таких черт, которые бы не затрагивались средовыми влияниями, условиями жизни. Ну, значит, и на животных мы должны были распространить тот критерий, который мы приняли, и говорить о личности животного. Ежели оно злое — это черта индивида, собаки как индивида. А если собачка бежит на «Бобика», то, стало быть, это что? Характеристика ее, то есть собачки, личности. Не проходит. А у человека еще хуже. Человек-то родится индивидом, меняется в качестве индивида и продолжает сохранять свои черты как индивид на протяжении всей своей жизни. И вот на протяжении этой жизни, которая приводит к развитию индивидуальных особенностей, черт, происходит удивительный процесс зарождения, первоначального формирования, а потом стадиального развития собственно личности человека. Вы мне скажете: дуализм! Разделили человека, разделили его черты, его свойства, его особенности на две категории. Одни понятны — это особенности индивида, его индивидуальные особенности, обусловленные вот этими филогенетическими предпосылками, генетическими предпосылками, изменчивостью под влиянием опыта. А потом еще таинственная какая-то личность, вроде духовного какого-то особого начала. Знаете, ведь так думали очень многие. Думали столетиями. Так шла философская мысль, так шла и мысль психологическая в системе идеализма, идеалистической философии и психологии. И мысль в целом своем неверная, ложная, содержала в себе что-то живое, на чем она и основывалась, к чему и апеллировала. Что и позволяло ей не только себя утверждать, но и распространять, завоевывать умы человеческие. Значит, личность как особое психологическое образование, не сводимое, а находящееся в очень сложных отношениях с тем, что называли человеческим индивидом, — это реальное образование. Это тоже целостность, в этом их сходство. Это тоже единство. Правда, тут начинаются и некоторые отличия. Я в порядке только иллюстрации, а не аргументации своей мысли, опять обращусь к языку, очень часто чутко выражающему правду. Вот в языке получается — разделенный индивид есть бессмыслица. Если «индивид», то не может он быть разделен, расщеплен. А когда вы обращаетесь к категории личности, можно сказать «расщепленная личность», «раздвоенная личность?» Да еще как можно! А уж психопатология-то прямо говорит — «расщепление личности». В некоторых случаях. Да мы с вами знаем, безо всякой патологии, как бывает какое-то как бы действительно разделение личности, пусть не полное, пусть не приобретающее патологические формы. Что-то даже как будто автономно существующее. — 536 —
|